Брэд Дьюкс - Твин Пикс. Беседы создателя сериала Марка Фроста с главными героями, записанные журналистом Брэдом Дьюксом

Дуэйн Данэм:Представьте себе, он был водителем Дэвида и именно благодаря этому он получил работу в проекте. Он оказался очень хорош, погрузившись в роль с головой, и исполнил ее очень качественно. Он был стойким. Никогда не выходил из роли и знал своего героя лучше, чем я или кто-либо еще, поэтому ему можно было полностью доверять и полагаться на него.

Кимми Робертсон:Гарри – самое милое и доброе создание, которое я когда-либо встречала в этом мире. Он очаровательный, щедрый и чувствительный, и из-за мягкости его часто неправильно понимают. Думаю, Дэвид обратил на него внимание, когда тот подвозил его, и сказал что-то вроде: «Вот для такого человека я бы мог писать сценарии». Ведь это Дэвид, он разбирается в людях.

Джошуа Харрис:Поведение Гарри на шоу было непосредственным, не знаю, с чем бы еще его можно было сравнить. Я хорошо помню, как сдувал пенку с коктейля ему в лицо. Мы сотню раз переснимали эту сцену. Он ловко выкручивался из нелепых ситуаций и талантливо преподносил персонажа Энди. Он был действительно приятным парнем, и я, скорее всего, сблизился с ним по той причине, что все розыгрыши, которые я устраивал, были с ним. Он мне запомнился классным парнем.

Йен Бьюкэнэн:Дэвид Линч принес стеклянный шарик с падающим снегом и американским флагом, и Энди сыграл в стиле Гомера Пайла, знаете, типичного туповатого полицейского из телесериалов вроде «Шоу Энди Гриффита». Мне нравился этот персонаж. Такой серьезный и при этом располагающий к себе. Я был в восторге, мне очень понравилось с ним работать. Гарри классный. Мы стали хорошими друзьями.

Лесли Линка Глаттер:В Энди было что-то особенное. Он был удивительным персонажем: копом, который реагировал на окружающее. Он не был достаточно уверен в себе, чтобы, полноценно справляться со своей работой. Да, это было смешно, но при этом всегда придерживалось реальности. Присутствовал некий пафос и наличие не совсем разделенной любви. Мне кажется, это находило глубокий отклик в сердцах зрителей.

Когда Люси, Энди и Дик, во втором сезоне, были отодвинуты в сторону от основного хода действия в «Твин Пикс», эта троица представила комедию своего собственного жанра, заключавшуюся в эксцентричных ситуациях с мимолетным участием озорника-сиротки Малыша Никки, которого подозревали в садистских наклонностях и убийстве.

Кимми Робертсон:Мне нравился Малыш Никки. Я считала его очень крутым мальчуганом, а также мне нравилась и сюжетная линия, благодаря ей, Гарри и Йен снова попали в поле зрения публики, а «Твин Пикс» в какой-то мере вернулся к истокам. Мне нравился этот сорванец. Мне вообще нравится, когда ребенок заставляет взрослых выглядеть идиотами. К тому же в то время я вообще смутно понимала, что происходит, и эти моменты казались единственными достаточно забавными и странными в хорошем смысле этого слова.

Йен Бьюкэнэн:Малыш Никки был великолепен. Он был отличным актером и, думаю, он хорошо освоился в продюсерском бизнесе. Мне нравилась идея об уменьшенной копии меня: Дик, по невежеству решивший, что было очень мило одевать младшенького так же, как он сам. Было весело. Думаю, персонаж Гарри относился к нему с большим недоверием, чем я. Помню его слова: «Малыш Никки – настоящий дьявол!» (Смеется.)

Джошуа Харрис:Я был связан со всем этим еще до того, как стал сниматься – с этим странным, мрачным измерением, к которому фанаты относились с религиозным трепетом. Некоторые мои друзья до недавней поры не знали, что я был раньше актером. Один из них снимает фильмы, и я слышал от него: «Мы с друзьями часто сидели и проклинали Малыша Никки, когда он плохо себя вел» (Смеется.)

21-я и 22-я серии ввели два новых имени в эксклюзивный клуб режиссеров «Твин Пикс»: Ули Эдель и Дайан Китон Эдель был признанным специалистом из Германии, который незадолго до этого руководил постановкой сурового «Последнего поворота на Бруклин». Передовые методы Эделя получили как высокие оценки, так и резкую критику со стороны его коллег по съемочной площадке.

Ули Эдель (режиссер, 21-я серия):«Твин Пикс» фактически была моей первой американской постановкой после «Последнего поворота на Бруклин» (который был европейским фильмом, снятым в Бруклине). Я переехал в Лос-Анджелес в 1990-м году, когда фильм вышел в прокат. Две недели спустя я встретил Дэвида Линча в отеле «Шато Мармон». Мы до этого уже имели честь познакомиться в Мюнхене, потому что я делал немецкий трейлер для «Дюны». Я сообщил Дэвиду, что переехал в Лос-Анджелес и ищу работу, а он предложил: «Может, в «Твин Пикс» поучаствуешь?» А я ответил: «Ты серьезно? На «Твин Пикс» я готов в любое время!» Так я получил свою первую работу в Голливуде.

Дэвид не слишком сильно влезал в повседневные съемки. Мы могли свободно творить. Он никогда не начинал давать указания вроде: «Нужно, чтобы ты делал это так или этак», он просто демонстрировал свою реакцию на отдельные отснятые дубли, что он просматривал, показывая пальцы вверх: «Это выглядит чертовски круто». После открывающей серию сцены в хоррор-стиле он подошел и сказал: «Ули, это одни из лучших начальных кадров, что были у нас в сериале». После такого я почувствовал полную свободу в том, чтобы делать то, что я считаю нужным для шоу. Благодаря тому, что первая страшная сцена с Мэйдчен Амик отлично вышла, и все были довольны, оставшиеся съемки прошли с легкостью. Разве что плотный график немного напрягал.

Джонатан П. Шоу (редактор, 21-я серия):Я смотрел «Последний поворот на Бруклин», это очень мрачный фильм. Мне было интересно, что привнесет его режиссер в наш сериал. У него получилось отлично – думаю, это может быть связано с тем, что у европейцев к «Твин Пикс» особая любовь. Ули все сделал как надо.

Из всех режиссеров, с которыми мне доводилось работать, с ним мы продвигались по материалу быстрее всего, постоянно ища наиболее интересные способы отснять ту или иную сцену. Он также всегда поддерживал мои идеи. Помню, он сказал: «Все действие будет происходить за его спиной. Оборачиваться он не будет». Мы попробовали сделать так, и у нас получилось. В этом был тот самый мрачный дух «Твин Пикс», и Ули, безусловно, его уловил.

Ули Эдель:Еще одной непривычной вещью для меня были перерывы на рекламу. Что в Германии в те времена было совсем не принято. Тут же в сценарии специально были прописаны интересные моменты, на которых действие обрывалось. В одном случае я чувствовал, что это явно не пойдет на пользу всей сцене: несколько полицейских с пушками наготове готовятся к захвату помещения, и тут: «Стоп, перерыв на рекламу!»

Я внес в это дело некоторые изменения. Теперь все напряглись и ждали сигнала от Кайла Маклахлена. Кайл смотрел на часы со словами «Подождем немножко!», и начиналась реклама. По ее окончанию Кайл все так же смотрел на часы: «Ну что, вперед!», и они начинают штурмовать номер. Это была чистая импровизация, благодаря которой перерыв на рекламу был органичным и забавным образом вплетен в сцену. Команде это понравилось, Дэйв тоже одобрил, когда увидел сцену несколькими днями позже.