Александр Лепехин - Великая Отечественная война на территории Тульской области. Сборник документов. Часть 2

– Товарищ полковник, мы прибыли в ваше распоряжение.

Он нас хорошо принял. Я спросил обстановку, как укомплектован полк.

Он говорит, что все в порядке. Обстановка еще пока не совсем ясна.

– Если будут новости, я вас сообщу. Вы пока осмотрите местность, я думаю, что вы нас не подведете.

Мы с командиром группы решили, что нужно людям дать отдохнуть, так что завтра будет бой и должен был быть тяжелый бой. Нужно, чтобы люди не переутомлялись и отдохнули бы.

Мы решили выбрать одноэтажный дом, развели там огонь, затопили печку, чтобы можно было просушиться и в тепле отдохнуть, чтобы на завтра со свежими силами люди могли бы вступить в бой. Вставили караул, технику составили в одно место около этого дома. Предупредили часовых, что нужно быть особенно бдительными, так как весь личный состав будет отдыхать.

Часа в 4 утра мы личный состав подняли, накормили. Не успели мы как следует покушать, я еще не успел даже чая выпить, как противник начал обстреливать наш район из танков. Мы быстро расставили танки, начали искать цель. Мы обнаружили, что противник пошел в наступление. Я посылаю связного. Капитан Запорожец приказал мне узнать обстановку, связаться с командиром стрелкового полка. Посыльный мой не возвращается. Тогда я сам беру 4 красноармейцев и бегу к полковнику. Под Болоховым идет ураганный огонь. Полковник Корниеенко сказал, что нужно сдерживать противника и мы начинаем стрельбу. Но противник начал нас обходить. Он, оказывается, выгрузил пехоту, которую привез на 200 машинах. Затем у него было около 70 танков и много мотоциклов. Большое количество пехоты и артиллерии. В Болохове он взял нас малыми клещами, а штаб бригады еще взял в клещи. Я видел, как по шоссе ходили немецкие танки, машины и думал, что это нас не касается. А это было всего в метрах 800 от нас. Но когда бой разгорелся и связь со штабом порвалась, мы поняли, что противник взял нас в клещи и штаб бригады тоже взял. Куда не повернешься и справа и слева всюду танки и танки. А в тылу бьет по нас тоже их артиллерия.

Тогда мы с Запорожцем решаем, что нужно отсюда уходить, так как нас противник начинает обтекать. Шоссе было перерезано, но можно было пройти пока по пашне. Но тут прибегает красноармеец из стрелковой части полковника Терешкова и говорит, что командир бригады приказал сосредоточить танки на окраине его штаба. А он занимал помещение в двухэтажном доме. Первый этаж был занят штабом, а в подвальном этаже был госпиталь – там были раненые. Он нам показал, где они находятся, что нужно поставить танк на угол, сюда тоже танк. Но немцы, очевидно, знали, что в этом доме находится штаб. Они нас окружили на расстоянии метров 20 и как начали бить по этому дому! В общем, они резали стену дома, а дом, видимо, был построен скоростным методом, в полтора кирпича. Как вдарит, так стенки нет. Что делать?

А полковник этот выпил и говорит:

– Танкисты в атаку!

Я говорю:

– Товарищ полковник, куда идти?

А огонь идет как крупный град, видно как идут трассирующие пули и снаряды, а уже начало темнеть. Я говорю:

– Товарищ полковник, ведь все танки погибнут, да и все танкисты тоже.

А у него один пистолет за пазухой, а другой в кармане. Он полковник, а я был старшим политруком. Он говорит:

– Ты что предатель?

– Да, нет, товарищ полковник, я пойду, но ведь танки жалко, ведь это же все нужно будет.

Я думал, он меня застрелит, а потом еще скажет, что застрелил как предателя. Он говорит:

– Я дам тебе пехоту.

– Давайте, – говорю.

Он дает политрука и говорит:

– Будешь командовать людьми.

А люди все разбежались. Противник в 20 метрах. Полковник опять настаивает на своем приказе. Мы решаем с командиром группы идти в атаку. А нам нужно было выворачиваться из-за дома и таким образом подставить противнику бок машины, т. е. положение было исключительно невыгодное. А развернуться больше негде.

Командир группы Запорожец вынимает пистолет, мы садимся в машины. Он крикнул:

– За Сталина, за Родину!

И выскочил. Как потом рассказывал экипаж, а у них был запасной механик-водитель. В танк попало 3 снаряда. Командир батальона Запорожец погиб, погиб один механик-водитель, второй был ранен в голову.

Затем пошел танк старшего лейтенанта, потом – мой. Старший лейтенант проскочил и вошел в лощину, а это было ночью, недалеко от парка. Как только я выскочил, в моторное отделение попадает снаряд, танк загорелся. Я подал команду экипажу выскочить. Танк тут же взорвался. В результате боя оказалось, что остался только один единственный танк «КВ», но пушка у него была неисправна и огня вести он не мог. Я говорю:

– Товарищ полковник, обещали пополнение. Где оно?

– Вот пойдете и получите.

Оставшийся танк «КВ» стоит в лощине. Я посадил туда воен-техника 1 ранга, так как, когда еще раньше мы ехали, наш механик-водитель выскочил, стал поправлять машину и ему оторвало руку осколком. Так что мы его отправили в санчасть. Старший механик-водитель тоже получил ранение, когда прострелили пушку. Я сказал этому воентехнику, чтобы он вел огонь из пулемета. А там было два пулемета. В это время я слышу шум. Глянул, кругом люди бегут. Ну, думаю, это пополнение. А, оказывается, идут немцы. Остается до нашего танка всего метров 50. нервы были напряжены до последнего. Я смотрю и вижу немецкие каски, автоматы. И в это мгновение с нашего «КВ» открывается ураганный огонь. Немцы частью попадали, частью побежали обратно. Мы притащили еще один пулемет Максима. Но «КВ» так обстрелял всю эту группировку противника, что больше с той стороны немецкие автоматчики не появлялись.

После того я пришел к полковнику и говорю:

– Товарищ полковник. Результаты такие то и такие то. В живых остался я, младший лейтенант Черных, который получил ранение в руку. Больше танков не было. Остался один «КВ» без пушки. Я предложил этот танк отправить, но полковник говорит, что не надо. Я говорю, что ведь танк погибнет здесь, но он так и не позволил его отправлять.

Пока я с ним разговаривал, противник начал обходить штаб и бить по нему. У противника были и пленные и перебежчики и они, конечно, рассказали ему, что у нас где находится. Противник решил или нас всех перебить, или взять живыми. Я сел около стенки. Полковник стоит около меня. Мы разговариваем. В это время у меня все в глазах закрутилось, я подскочил. Оказывается это у меня была контузия. Я вертелся, вертелся, куда то делась ушанка. Мне сразу захотелось или воды, или водки. Но ничего не было. У меня была такая слабость, что любой человек меня мог свалить – женщина или ребенок.

Я спрашиваю:

– Где комиссар?

Я вижу что люди в руках держат автоматы. Я тоже взял винтовку, но меня взяли за ноги и утащили в подвал. Там были другие раненые, кругом стоны, у двух были оторваны ноги, механик-водитель без руки. Воздуха там совершенно не было, дышать было нечем. О воде никакой речи не могло даже быть. Противник находился в 15 метрах от дома.