Анатолий Терещенко - Кровавые слезы Украины

Накануне вторжения оккупантов прошло заседание сельсовета в относительно пустынном клубе, любящем приветствовать волнующуюся человеческую переполненность с рядами одинаковых, сколоченных рейками в ряды, фанерных стульев. Они походили на близнецов или клонов, взгрустнувших без привычной веселой людской массы. На заседания присутствовал только актив села.

На этом несколько засекреченном сборе было единогласно принято решение в случае неминуемой оккупации противником села осуществить эвакуацию членов семей советских и партийных работников, принять меры к организации партизанского сопротивления и раздаче местному населению запасов зерна, овощей, мяса и прочих продуктов. Даже колхозная пасека, стоящая в липовой рощице, должна была поделиться своим сладким продуктом с полещуками.

Многие селяне не хотели верить тому, что их спокойна жизнь скоро останется в прошлом и их стремление поверить, что Господь или кто-то великий в стране (кроме Сталина никого не было) способен сдержать события, оставалось тщетным. События смены времени катились валом…

Распоряжался всеми хозяйственными, животрепещущими вопросами в селе в это суровое время председатель колхоза «Перемога» Николай Григорьевич Берест.

Вел совещание и выступал председатель сельсовета Дмитрий Иванович Корж. Его еще называли головой рады – председателем совета. Он сообщил, что, по решению Сарненского райкома партии, в районе создаются добровольные народные формирования в виде боевых дружин, отрядов и групп по охране предприятий, учреждений, колхозов для борьбы с вражескими диверсантами.

Они все чаще засоряли своим присутствием леса, хутора и стежки, двигаясь по ним для того, чтобы навредить людям, жившим здесь по законам новой, порой не понятной и непонятой ими поначалу советской власти. Спецназовцы абвера расчищали разведывательной деятельностью, подрывами оборонных объектов и убийствами активистов дорогу для относительно легкой добычи плацдармов на территории противника вермахту.

Добровольные народные дружины в народе называли еще «истребки» – истребительные батальоны. Нужно отметить, что на Ровенщине такие батальоны были созданы перед войной в областном центре в Ровно, а также в Сарнах, Владимирце, Клесове, Костополе, Здолбунове, Дубно, Красноармейске и других городах.

Но руководство предполагало планомерность в действиях, а немец располагал превосходством моторизованных частей и броневой мощью. Он ею пользовался умело, благодаря теоретическим разработкам гения танковых атак Гейнца Гудериана, успешно встроенным в практические дела. Его броневые «клинья», бронированные «кулаки» способны были взломать или прорвать любую преграду, в том числе и жидкую оборонительную ниточку, какую представляла собой наша новая, практически не оборудованная, госграница с ее первым эшелоном – до конца неукомплектованным войском. Когда тараканы тевтонских полчищ хлынули на нашу землю, у солдат и командиров, державших оборону у этой самой «ниточки», не хватало не только в достаточном количестве личного состава, но даже оружия и боеприпасов.

Надежда была на пограничников, о которых историки со временем скажут, что «они сражались, как львы». Но даже «львы» не способны были противостоять бронированным «черепахам». Немец в лихорадочном запале рвался вперед… Поэтому, в связи с тяжелым положением, сложившимся в ходе приграничных боев, соединения и части Красной армии после десятидневных упорных, ожесточенных и кровопролитных боев, в соответствии с приказом Советского командования от 30 июня 1941 года, оставили западные области Украины. Потрепанные и уставшие наши войска отошли на линию старых укрепленных районов вдоль государственной границы образца 1939 года.

Пленных, в отличие от бытующей сегодня трактовки некоторыми «историками», в первые дни войны не было. Существовали только три категории наших воинов, участвовавших в этой мясорубке: геройски павшие, неорганизованно, панически отступившие, но сохранившие себя для будущих сражений, и бежавшие с поля боя.

Массовое пленение начнется в июле, августе и ранней осенью 41-го года, после разного рода котлов, «расчленений», фланговых ударов и броневых клиньев. Именно тогда потекут полноводные ручьи и реки наших воинов, слепо поверивших ворошиловской агитации, что «Красная армия всех сильней».

Так, 6 июля 41-го года, после массированных бомбежек железнодорожного вокзала, паровозного депо и других объектов города, немецкие войска вошли в районный центр Сарны, 17 июля они были в Степани и в ближайших от поселка деревнях, в том числе в селе Малое.

20 августа, по приказу Гитлера, на территории захваченных западно-украинских земель был создан рейхско-миссариат «Украина» во главе с гауляйтером и обер-президентом Пруссии Эрихом Кохом, прославившимся со временем невиданными зверствами над советским, в том числе и украинским народом, так как западные области Советского Союза представляла Украина.

До зимы 44-го она оставалась под оккупацией недочеловеков, мечтавших стереть с лика земли триадное понятие «Русскость, Славянство, Православие».

Своей резиденцией актерствующий Эрих Кох, манеру поведения и внешность выстроивший под своего фюрера, даже усы велел выстричь на подобие гитлеровских «соплей», выбрал город Ровно – столицу украинского Полесья. Киева испугался из-за ненадежности обеспечения собственной безопасности, считая, что этот мегаполис слишком далеко отстоит от Берлина и близок к Москве, если придется бежать. Надо заметить, что он правильно рассчитал. Это помогло ему благополучно и вовремя улизнуть из Ровно.

Трудящиеся западных областей Украины одним из первых испытаний ощутили на себе безграничную жестокость германского оккупационного режима, настоящий военный разбой. Нацизм стравливал народы для самоуничтожения, и главным проводником этих идей являлся Эрих Кох. В связи с этим есть смысл привести слова палача Украины, которые станут известными несколько позже:

«Мне нужно, чтобы поляк при встрече с украинцем убивал украинца и, наоборот, чтобы украинец убивал поляка. Если до этого по дороге они пристрелят еврея, это будет как раз то, что мне нужно…

Некоторые чрезвычайно наивно представляют себе германизацию. Они думают, что нам нужны русские, украинцы и поляки, которых мы бы заставили говорить по-немецки. Но нам не нужны: ни русские, ни украинцы, ни поляки. Нам нужны плодородные земли…

Мы народ господ и должны жестко и справедливо править. Я выну из этой страны все до последнего. Мы должны осознавать, что самый мелкий немецкий работник расово и биологически в тысячу раз превосходит местное население…»