Сергей Переслегин - Первая Мировая. Война между Реальностями

Возможно, в данном случае проигрыш темпа 2-й германской армией и не имел решающего значения. Рассмотрим геометрию операции. Монури и Клюк взаимно угрожают открытому флангу всего стратегического фронта. Наступление англичан выводит их к району Мо-Варед, являющемуся «осью» маневра Клюка. 5-я французская армия направлена на Шато-Тьери – центр позиции германских армий правого крыла. Бюлов же – атакует болота Сен-Гонда, район, бедный путями сообщения и не имеющий ровным счетом никакого оперативного значения.

Иными словами, на севере действительно имеет место «темповая игра» против особых точек позиции (Варед и Дамартен), а на юге операционная линия 2-й германской армии направлена в пустоту. Ее наступление имеет все признаки охватывающего, но этот охват создает только непосредственную угрозу одному или двум корпусам д’Эспери. Суть дела в том, что, наступая на юг, 2-я армия не отбрасывает оперативной тени. В этих условиях «переход в класс механики» не требуется – Бюлов не может выиграть темпы у д’Эспери ни при каких условиях. Ему остается лишь надеяться, что прусская гвардия в открытом бою разгромит армию Фоша, достигнув «Седана» и тем самым в корне изменит всю оперативную ситуацию (комментарии к М. Галактионову).

8 сентября

Решающий день, в который должно решиться, кто одержит победу в сражении. Немцам везде сопутствует тактический успех, но их стратегическое положение продолжает ухудшаться.

Впрочем, «фигур на доске еще много». На большей части фронта от Парижа до Вердена немцы, как ни странно, владеют инициативой, так что остается надежда на случайные шансы. И шансы, в общем, появляются. Возникают разрывы между 4-й французской армией и обоими ее соседями, их нечем закрывать. Фланги Фоша смяты, центр практически прорван, армия разбита, хотя и не спешит признать свое поражение и даже переходит в контратаки.

Кстати, в эти дни далеко не все французское войско проявляет подобные чудеса доблести: 7 сентября капитулирует Мобеж, хотя, по мнению командира 7-го немецкого резервного корпуса генерала Цвеля, « пехота могла еще долго оборонять эти позиции ». Через несколько дней корпус Цвеля можно будет использовать на Марне.

В критической ситуации, сложившейся к вечеру 8 сентября, на сцену неожиданно выступает германское верховное командование, то есть Мольтке.

За прошедшие пять дней германское главное командование не передало своим армиям ни одного распоряжения или хотя бы совета, если не считать мертворожденного приказа от 4 сентября, который командиры на местах трактовали весьма расширительно.

Правда, Мольтке запросил Южное крыло о возможности переброски части их войск на западный фланг, но, похоже, его интересовала не столько Марнская битва, сколько фантастическая возможность высадки в Бельгии крупного русско-английского десанта. Ни дивизий, ни тоннажа для подобной операции не было в природе, о чем Мольтке должен был знать.

Кронпринц Баварский выделять войска отказался, но Гееринген неожиданно ответил, что это возможно. В результате штаб 7-й армии перебросили в район Сен-Кантена и начали создавать там войсковую группировку. Но понятно, что ее появление на поле боя было вопросом дней, а не часов.

Утром 8 сентября Мольтке проводит у себя совещание, по итогам которого принимается, наверное, самое странное решение за всю войну. Командующий германскими войсками своим устным приказом командирует на фронт полковника Хенча, о котором уже упоминалось в связи с «разъяснениями» приказа Мольтке фон Клюку.

Мольтке и Хенч о чем-то договариваются, после чего Хенч на автомобиле начинает последовательно объезжать штабы германских армий, начиная с востока. « Хочется процитировать «Алису в Стране чудес» Л. Кэрролла: «все страньше и страньше…» Сугубо формально, не дело руководителя разведывательного отдела Генштаба инспектировать штабы армий «для уяснения положения». Эту работу может выполнить любой выпускник академии в звании капитана или майора. Если же речь шла о принятии на месте ответственных решений, то поехать надлежало самому Мольтке, в самом крайнем случае – начальнику оперативного отдела Таппену.

В критический момент войны функции Верховного главнокомандующего были устным распоряжением возложены на офицера связи в звании полковника. Это, конечно, беспрецедентный случай в анналах военной истории » (комментарии к М. Галактионову).

В течение дня 8 сентября Хенч посещает штабы кронпринца, герцога Альбрехта и Хаузена. Вечером он приезжает к Бюлову. Они довольно долго обсуждают оперативную обстановку, причем основное внимание почему-то уделяют положению 1-й армии, которое Бюлов знает очень приблизительно, а Хенч не знает вообще (он туда еще не доехал, а в Люксембурге, в штабе Мольтке, информации об армиях Правого крыла почти не было, собственно, и Хенча послали в первую очередь за этой информацией). В конце разговора полковник Хенч прямо приказывает генерал-полковнику Бюлову начать отступление «в случае перехода Марны крупными силами противника».

Хенч ночует в штабе 2-й армии, а утром отправляется в Марейль.

Бюлов приказ об отступлении своего Правого крыла отдает, но левым продолжает наступать на Сезанн, возможно, надеясь все-таки разгромить Фоша и создать фланговую угрозу корпусам д’Эспери.

К вечеру он добивается успеха. Взят ключевой пункт позиции Фоша – замок Мондеман. Заняты высоты Монт-У. Саксонцы 3-й армии захватили Майи, брешь между 9-й и 4-й французскими армиями начала приобретать опасные очертания. Старший лейтенант Эган-Кригер объехал фронт гвардии и саксонцев и, убедившись, что « господствующие высоты Монт-У захвачены немецкой пехотой » и что « последние силы французов обратились в бегство », поспешил обратно в штаб 2-й армии, сказав шоферу, чтобы « он ехал, как если бы дело шло о его жизни » (цитируется по М. Галактионову).

Дело шло об исходе войны. И было уже поздно. Третий корпус армии д’Эспери охватывал фланг Бюлова. Восемнадцатый корпус приближался к центру позиции всего поля Марнской битвы – городу Шато-Тьери. Французы приступили к захвату переправ через Марну.

По дороге в Марейль Хенчу пришлось силой пробивать себе путь через дороги, забитые ранеными солдатами и обозами двух кавалерийских корпусов. Поговаривали, что англичане уже перешли Марну и кавалерия рискует быть отрезанной. Царившее в тылах 1-й армии настроение было паническим.

В ее штабе, напротив, и Клюк, и Кюль уверены в успехе. Третий и девятый корпуса, наконец, сосредоточены. Они перешли в наступление и смяли левый фланг 6-й армии, Нантейль захвачен, войска продвигаются к Даммартену. Клюк еще пытается выиграть время, оттянув к востоку свой левый фланг, но состязание в темпе маневра уже закончилось: к 16 часам правому флангу оставалось еще 10–15 километров до Дамартена, а союзники уже захватили Шато-Тьери.