Сергей Переслегин - Первая Мировая. Война между Реальностями

Окружающие горы покрыты густым хвойным лесом, который на севере подходит к Сарыкамышу на 2000 м. В 5 км северо-западнее этого селения по дороге на Бардус на хребте Турнагель имелся перевал Бардусский, покрытый перелесками.

Южнее хребта Соганлуг за труднодоступной трещиной р. Аракс простирается плато Баш-кей. Через р. Аракс имелась одна переправа на шоссе у Каракурта, откуда вдоль реки шла патрульная тропа типа аробной дороги, приводившая к м. Катызман.

(…) Многочисленные реки театра имеют горный характер и проходят в своих верхних течениях в глубоких ущельях. В зимний период эти реки маловодны и замерзают.

Препятствием для перехода через них служат ущелья, в которых они протекают. Наиболее важное значение имеют реки Аракс, Ольты-чай и Сиври-чай, вдоль ущелий которых пролегают лучшие дороги из Эрзерума в м. Ольты.

Климат Армянского нагорья континентальный, с суровой зимой (от –20 до –35°) и обильным снегопадом.

Приграничная зона была наиболее доступна для действий крупными силами на трех направлениях: 1) Ардаган, Ольты, Эрзерум (Ардаганское), 2) Карс, Сарыкамыш, Эрзерум (Карсское), 3) Эривань, Диадин, Эрзерум (Эриванское).

Наиболее важным и кратчайшим (до 270 км) являлось Карсское направление, с которым совпадала сеть наилучших грунтовых дорог и шоссе, пролегающих по Карсскому плоскогорью, а затем по наиболее доступным долинам, выводящим к укреплениям Эрзерума. С этим направлением совпадала железная дорога Александрополь – Карс – Сарыкамыш». [121]

Понятно, что география и геометрия театра военных действий провоцировала ожесточенную борьбу за критические точки позиции, важнейшими из которых были симметричные центры связности Эрзерум и Сарыкамыш.

Русские войска легко перешли границу и к началу декабря углубились на турецкую территорию приблизительно на 35 километров. Боевые действия шли в основном в полосе Сарыкамышского отряда. На первый взгляд продвижение создавало угрозу Эрзеруму, но в действительности такой задачи, да и никаких других, командование не ставило; войска вытягивались к Капри-Кею по инициативе местных начальников.

С северо-запада Берхмана прикрывал Ольтинский отряд Истомина, с юга – Эриванский отряд (4-й кавказский корпус).

Во второй половине ноября 3-я турецкая армия перехватила инициативу. Угрозой охвата с юга она вынудила Сарыкамышский отряд несколько отойти. Турки скрытно высадили десант к югу от Батуми и действовали весьма успешно: в Батумской области вспыхнуло антирусское восстание, войска Чорохского отряда были оттеснены к крепости Батуми, и их пришлось срочно усиливать.

В ходе этих боев резервы Кавказской армии растаяли, причем большая их часть была включена в Сарыкамышский отряд.

В обстановке энтузиазма первого месяца войны у Энвер-паши возник интересный план полного разгрома и уничтожения главных сил кавказской армии.

Турецкий генерал исходил из того, что основные силы кавказской армии выдвинуты к Капри-Кею и оперативно скованы. Сдерживая их 11-м армейским корпусом, турки могут осуществить глубокий обходный маневр своими 9-м и 10-м корпусами и выйти к Сарыкамышу.

План Энвер-паши (1-й вариант)

Этот план, вероятно, обеспечивал разгром Сарыкамшского отряда. С потерей Сарыкамыша группа Берхмана будет отрезана. Отступать она могла по горным тропам и аробным дорогам в условиях горной зимы через впадину Аракса. Понятно, что такое отступление означало гибель армии.

Продолжая работать над задачей разгрома кавказской армии, Энвер-паша принял решение увеличить размах операции, действовать против глубокого тыла врага. Во второй версии его плана 10-й корпус выходил на Сарыкамыш, сразу же создавая угрозу базовой русской крепости.

Энвер-паша полагал, что после разгрома и гибели Сарыкамышского отряда и оттеснения Ольтинского его войска окажутся в местности, где крупных русских сил нет. Тогда он быстро возьмет Карс и начнет двигаться в сторону Тифлиса. Столь удачно складывающуюся операцию можно будет усилить, десантировав в район Батуми 1-й константинопольский корпус и направив его на Тифлис. Потеря Тифлиса будет неизбежной, русские войска отбрасываются к Кавказскому хребту, причем восстание мусульманских народов Российской империи весьма вероятно.

План Энвер-паши (2-й вариант)

Поскольку кавказская армия никакого плана не имела и о намерениях противника не догадывалась, замысел Энвер-паши имел некоторые шансы на успех, хотя командиры турецких корпусов оценивали его очень осторожно: армия Оттоманской империи не являлась полноценным боевым инструментом.

«Я не могу высказать своего мнения относительно будущего, – ответил спрошенный Ахмед-Февзи-паша (уволенный в отставку командир 9-го корпуса), – так как нельзя предугадать, в каком положении будем мы и противник. Следует устранить недостатки в снабжении и прежде всего обеспечить армию продовольствием. Затем надлежит в тылу привести в порядок артиллерийские и продовольственные склады и только после этого постепенно и уверенно начать движение вперед. В этой стране с суровой зимой, по моему разумению, другого средства для достижения успеха нет.

(…) Я того мнения, что 9-й и 10-й корпуса выполнят это обходное движение, отмеченное на карте, при условии совершения маневра быстро и безопасно. Это важнейшие условия успеха. Однако я не представляю себе, чтобы в это время года и в том состоянии, в каком, насколько мне известно, находятся части, возможно было бы быстро выполнить этот маневр в пограничных горах».

Ахмед-Февзи-Паша, к своему счастью, не знал, что маневр был начертан Энвер-пашой по неверной топографической карте.

Весь план Энвер-паши был построен на внезапности, и эта внезапность могла быть сразу же подорвана. Шестого декабря патруль 1-й кавказской казачьей дивизии захватил в случайной стычке командира одного из курдских полков. Пленный был осведомлен о прибытии Энвер-паши в Ид и о предстоящем турецком наступлении на Ардаганском направлении. Пленного допросили, отправили в штаб корпуса, но по дороге он был убит конвоем. В результате командир кавалерийской дивизии, прикрывающий Сарыкамышский отряд с юга , довольно много знал о предстоящем наступлении противника на севере , его командир корпуса получил краткое донесение, в котором не было упомянуто, что сведения получены от старшего офицера, а к Берхману и тем более к Мышлаевскому никакой информации не попало вообще.