Дневники «сепаратистов»

Тишина… Тишина пугает очень сильно. Непонятно что будет после неё — подсознательно готовишься к …., не хочу писать ничего ужасного, не хочу отрицательно заряжать пространство вокруг себя и в себе.

Утро слезливое… Думаю о родителях, сестре и племяннице: где Вы мои родные, мне без Вас очень плохо, одиноко, простите меня за всё. Смотрю на ваши фотографии, разговариваю с вами. Я вас очень люблю и хочу, чтобы мы были вместе и сами решали, когда и куда нам ехать, где жить и с кем. А слёзы уже и не солёные… Прошу Боженьку каждый день, чтобы быстрее все ЭТО закончилось, чтобы я осталась жива, и мы встретились. Дай Бог!

Сегодня впервые за две недели была в городе. Была в университете. Работаем… В городе тоже нет ни воды, ни света, ни связи. Люди ходят, даже двоих детей видела, лет пяти примерно.

Вернулась домой, а ко мне сестра приехала, собрали кое-какие вещи для родителей. Пока сидели, наступил полдень — время обстрела, а мы две «блондинки» засиделись. Пока шли на остановку, попали под минометный обстрел, валялись на асфальте. Проводила её до середины дороги и расстались… Связи нет — переживаю, как она, добралась ли? Верю, что она еще сможет уехать в мирную жизнь!

Наслаждаемся редкой тишиной. Никогда не могла себе представить, что короткие моменты затишья будут столь драгоценными.

Стук в калитку. Неожиданная, но приятная встреча — пробравшийся из деревни отец Александр. Быстро, не реагируя на наши попытки отказаться от выгружаемых из машины продуктов, благословляет — и машина растворяется в раскаленной пыли как мираж… Разбираем подарки: просфоры, 3 банки куриной тушенки, немного домашних яиц.

Позже заходил Палыч, принес бутылку кваса и радовался, как ребенок, что смог меня удивить. Воды нет, а тут — квас! Роскошь. Рассказал, что утром к очереди у местного магазина подъехали ополченцы и раздали детям ситро, взрослым — квас.

Благодаря еще одним уехавшим соседям, оставшиеся обедали по-царски: зажаренное мясо, сочные розовые помидоры, черный ароматный чай, бутылка красного вина — остатки довоенной жизни.

На обратной дороге забегаю покормить зверюг-погорельцев, и снова начинается обстрел. Пулей мчусь домой, но планирую вернуться и хоть немного навести там порядок — создать видимость жизни.

Цивилизация возвращается и народ тоже. На рынке не протолкнуться, всё подорожало. Окунулась чуть-чуть в мирную жизнь, её подобие. Вышла на охоту по воду. Вокруг что-то происходит: где-то начался пожар — столб огромный черный, где-то работали «Грады» с разных сторон… Разошлись по домам… В 17.00 погудела машина, все сбежались, человек 45–50. И вдруг резкий свист, хлопок, все попадали на асфальт… Я (как настоящая блондинка) красиво присела (страх парализовал). Второй залп… Меня кто-то толкнул, чтобы я легла. Лежим, вжавшись в асфальт, а мины всё летят и летят эти…

Рушатся дома, слышно не только звон стекла, но и как стены и потолки проваливаются, деревья падают. Прекратилось вроде… Начали очухиваться… Побежала домой, на бегу увидела в одном из домов вздыбленная плита между 5 и 4 этажами, проваленные крыши, срубленные огромные тополя. В моем доме взрывной волной повыбивало стекла в старых окнах, где они ещё уцелели. Страшно было в толпе охваченной страхом и паникой. Постоянно шептала: Господи, помилуй! Потом на два часа впала в ступор: не говорила, не ходила, просто сидела в пустой, темной квартире одна, как и всё это время… Наказание это или испытание — не знаю. Надо жить! Будем жить! С нами БОГ!

Военный рацион… Я далека от того, чтобы сравнивать наше питание с тем, что было у людей во время Отечественной войны. Упаси Боже! Мы не голодали. Просто меню стало весьма своеобразным с учетом отсутствия холодильника.

Если я утром варила гречневую кашу, мы все втроем (мама, Джем и я) ели ее целый день. Если я покупала кусок курицы, то из нее варился бульон для мамы; основную часть мяса лопал Джем, мне доставались остатки, но я могла догнаться, например, бутербродом с сыром или хлебом с вареньем.

Нередким было сочетание малосочетаемых блюд: остатки манной каши от завтрака и жареная салака — это был обед. Холодный обеденный рис с майонезом — ужин. Овсянка с помидорами, гречка и виноград, суп и хлеб с майонезом… По количеству калорий, вероятно, недобора не было, но постоянный стресс и очень малое количество сладкого (почему-то впервые в жизни его не хотелось) сделали свое дело. То, чего я безуспешно добивалась последние два года, произошло: я похудела на 6 кг. Это при том, что хлеба стала есть гораздо больше, чем раньше. Ура, я влезла в джинсы, которые тосковали без меня уже четыре года…

К обеду ждем в гости соседей, чтобы как-то празднично утилизировать многострадальные остатки пищи из холодильника, думаю, холодильник теперь должен называться иначе, «просто шкафчик». Поставила в духовку большой яблочный пирог (благо яблок в соседних садах валом). Пора привыкать к чаю без конфет… Но я нашла еще один плюс в нынешнем положении: можно безнаказанно трескать сгущенку, припасенную в хорошие времена.

Пришел отец — и все вместе мы расположились во дворе, под раскидистыми яблонями. Был какой-то особенный тихий день, и ничто не напоминало о войне. Мужчины решали хозяйственные вопросы, а мы с соседкой наслаждались редкой тишиной, летом, россыпью душистых цветов и тем, что не надо ломать голову над приготовлением обеда.

Отец, словно сбросив два десятка лет, оживленно рассказывал о годах, проведенных на севере в экспедиции.

Мы славно провели этот день.

К вечеру стали слышны далекие гулкие взрывы. Пару раз напомнил о себе «Град». Вечером разразилась гроза… Дождь, правда, был символическим, но на закате — потрясающе красивое небо и широченная на полнеба радуга… «Слава Богу за все!»

С дождем, как по команде, вступили в перепалку тяжелые орудия. Да и «свидомые» минометчики с удовольствием использовали момент шумовой завесы. Было жутко. Мне точно. Если бы не невозмутимый вид хозяина дома, я бы уже сидела в подвале. Но, преодолевая страх и вздрагивая после каждого раската, пришлось составить ему компанию.

Раскаты грома перекрывали работу гаубиц и «Градов». Метрах в 20-ти от нашего дома в сарай попала мина, к счастью, никто не пострадал. Ополченцы тут же вычислили минометчика, некоторое время были слышны удаляющиеся отголоски погони.

Выйдя утром из дома, возле ближайшей девятиэтажки замечаем первую воронку — последствия вчерашнего обстрела, через 50 метров — вторую, немного недотянувшую до газового распределителя. Осколками повредило магазин. Еще метрах в 30 — догорающие остатки двухэтажного дома… Сердце сжалось, голову моментально перетянул обруч боли, может, это дурной сон? Скорей бы проснуться.