Светлана Герасимова - «Я убит подо Ржевом». Трагедия Мончаловского «котла»

6 февраля 1211-й стрелковый полк продолжал бои за Звягино, но к концу дня оставил этот населенный пункт. Немцы усиливали давление на обороняющиеся на западной стороне кольца окружения советские войска. Части дивизии стали отходить, оставляя деревни. 10 февраля в штаб фронта командованием окруженной группировки было направлено сообщение, продублированное шифром и посланием с нарочным. В нем сообщалось о расстреле командира 365-й стрелковой дивизии полковника Щукина «за полное банкротство в управлении дивизией, преступное попустительство к трусам и паникерам, невыполнение боевых приказов Военного Совета». Решение о расстреле было принято Военным советом армии, что было превышением его полномочий. Постановление Военного совета приводилось выше. Позднее Военным советом 29-й армии было написано объяснение, текст которого приводится ниже полностью:

«Военный Совет Калининского фронта. Объяснение.

Решением Военного Совета армии во время боев в окружении 10 февраля 1942 года за невыполнение боевых приказов и трусость был расстрелян командир 365 сд – полковник Щукин.

365 сд была самой полнокровной дивизией армии, имела 3648 винтовок, 9 станковых пулеметов, 107 ручных пулеметов, 14 орудий.

5 февраля 1211 сп 365 сд, не оказав стойкого сопротивления, без приказа оставил Горенка. 1213 сп оставил с. Чертолино.

Расследованием было установлено, что оба полка разбежались от 5 танков противника.

Военный Совет предупредил полковника Щукина за потерю управления частями и отстранил от должности военкома дивизии – полкового комиссара Крохина, оставшегося во время боя в тылах дивизии.

Однако в течение 6, 7, 8 и 9 февраля части дивизии сдали противнику Корытово, Рубежное, Звягино, Свистуны, Лаптево, Свинино, Седнево, Морозово, поставив армию в крайне тяжелое положение.

Полковник Щукин за весь период ни разу не спрашивал разрешения на отход и смену КП, а убегал вместе с трусами и паникерами.

Решение о расстреле Щукина Военный Совет довел до командиров и военкомов дивизии.

За период последующих боев в окружении с 10 по 17 февраля в армии не было ни одного случая оставления обороняющего [так в документе . – С.Г. ] рубежа без приказа.

Командующий 29-й армией генерал-майор Швецов, член Военного Совета бригадный комиссар Савков».

Документ не датирован. Если вспомнить другие документы армии, в приведенном выше можно увидеть некоторое лукавство Военного совета, когда дивизия называется «самой полнокровной» в армии. На 31 января 1942 г. 365-я стрелковая дивизия по количественному составу была примерно такой, как и другие соединения, и даже меньше 185-й (см. Приложения). К тому же можно вспомнить ее характеристику в «Докладе о боевой деятельности Южной группы 29-й армии», где говорилось, что 25 января с юга «дивизия вернулась измотанной и почти не боеспособной…». Кроме того, в дивизии в конце января произошло событие, которое, как думается, «выбило из колеи» ее командование и о котором будет сказано ниже.

После боев в районе Свинино, Седнево, Морозово дивизия была отведена в резерв в район Мончалово «для приведения в порядок». Ее остатки были сведены в сводный полк, командиром которого был назначен начальник штаба дивизии полковник А. А. Ветлугин. Полк был подчинен 246-й стрелковой дивизии. В оперативных сводках опергруппы штарма 29 за 12, 13 февраля и далее записано, что «365 сд во втором эшелоне за 246 сд и подчинена командиру 246 сд». В «Журнале боевых действий» 29-й армии за 16 февраля 365-я стрелковая дивизия называется в ряду других соединений и частей, которые удерживали «занимаемый район в течение двух суток до подхода передовых частей 30 А…». За 17 февраля имеется информация о том, что правофланговая группа армии была разделена на три части и «нарушена связь с 381сд, 365 сд и 183 сд». При подготовке к прорыву из окружения отдельного приказа 365-й стрелковой дивизии дано не было. Ее остатки выходили вместе с частями 246-й стрелковой дивизии. Бойцам обеих дивизий пришлось столкнуться с одинаковыми трудностями, но все оставившие воспоминания о боях в окружении пишут, что выход начался только после получения приказа.

Из командования дивизии из окружения никто не вышел. Командир дивизии полковник М. А. Щукин был расстрелян. Назначенный после него командиром дивизии начальник штаба полковник А. А. Ветлугин при выходе из окружения был ранен и 23 февраля попал в плен. В апреле 1945 г. он был освобожден американскими войсками, после проверки уволен из кадров РККА по возрасту, умер в 1955 г. Полковой комиссар А. Ф. Крохин – военный комиссар дивизии пропал без вести в феврале 1942 г. Начальник политотдела батальонный комиссар А. А. Юферев умер от ран 11 февраля 1942 г. Знамена дивизии и полков вынесены не были.

Полковник А. А. Ветлугин – начальник штаба 365-й стрелковой дивизии. 1941 г.

Полковой комиссар А. Ф. Крохин – военный комиссар 365-й стрелковой дивизии. 1941 г.

Прорвавшиеся из вражеского кольца воины 365-й стрелковой дивизии поступили в распоряжение командира 381-й стрелковой дивизии. В «Документах Южной группы штарма 29…» есть распоряжение [приказ? . – С.Г. ] В. И. Швецова от 22 февраля 1942 г.: «Командиру батальона 365 сд ст. лейтенанту Куликовскому. С получением сего немедленно все части 365 сд сосредоточить в д. Волосатики и поступить в распоряжение командира 381 сд. Об исполнении донести». Позднее, по воспоминаниям воинов дивизии, основная их часть вошла в состав 369-й, отдельные бойцы – 246-й стрелковых дивизий. Тылы дивизии были обращены на доукомплектование 183, 246, 369-й стрелковых дивизий

А. И. Сеченов – командир взвода 927-го артиллерийского полка дивизии о днях окружения вспоминал так: «В районе Мончалово, Чертолино, известковый завод… дивизия попала в окружение. Со стороны наших войск делалось все, что было в пределах сил и возможностей, но поддержки не последовало, а своих сил, к тому времени крайне измотанных и обескровленных, не хватало… Если первые дни мы еще пытались пробиться, с нами было и наше командование, и штаб, у нас еще были боеприпасы, провиант и медикаменты, то всего этого хватило ненадолго. Дальше мы уже голодали, страдали от ранений и холода, уходили в лес, зарывались в землю, в снег, грызли ветки кустарников, корни, траву из-под снега, иногда перепадал кусочек застывшего мяса от павших лошадей. И нигде ни искорки огня, дабы не обнаружить себя. Связь со штабом в какой-то степени поддерживалась через радиостанцию, но точное расположение наших частей было не ясным, поскольку каждые сутки происходили перемещения. Кольцо окружения сужалось… Положение в этой ловушке становилось безысходным. Управление частями было утрачено, из командования уже никого не было в живых.