Вероника Боде - Доктор Гоа

А вот что рассказала однажды наша гоанская приятельница Ира:

– Напились мы вчера в «Сансете», стали танцевать. Ну, я в шутку собаку подхватила за передние лапы: танцуй, мол, со мной. И вдруг чувствую: собака танцует! Натурально, танцует, в ритм попадает, в глаза мне смотрит, ну просто партнер, да и только! Мне стало не по себе, я ее отпустила. А потом думаю: может, это мне спьяну показалось, дай-ка еще раз проверю. Опять взяла ту же собаку, и опять смотрю – танцует, представляете? В глаза мне смотрит и танцует…

– Ир, да она просто есть очень хотела. Она тебе за еду не только станцует, но и споет по-португальски, – смеялись мы с Тусей.

Но история-то действительно странная…

Ира рассказывала также, что индусы думают: собаки – это бывшие алкоголики. Человек, мол, когда пьет, превращается в животное, вот и родится в следующей жизни собакой (почему, интересно, не свиньей?).

А у меня в Мандреме есть своя собака. Бэби прибился ко мне незаметно, но накрепко. Среднего размера мускулистый пес, белый с желтыми пятнами, он обладал скромным достоинством, никогда не смотрел такими голодными глазами, как Двое Из Ларца, никогда не поджимал, как они, хвост и не шарахался в сторону в случае опасности. Позже выяснились причины столь уверенного поведения: оказалось, что у пса есть любящие хозяева – многодетная индийская семья. Я узнала об этом случайно и чувствовала себя так, как будто много лет прожила с мужчиной и вдруг оказалось, что у него – жена и дети. И звали пса, как выяснилось, не Бэби, а Паппи, что, впрочем, почти одно и то же, ведь puppy (щенок) – это собачий baby (ребенок)…

«Мой» пес прекрасно понимал свое особое положение среди собратьев и потому не лез напролом, а тихо подкрадывался на пляже к моему лежаку и тыкался мокрым носом в руку: мол, я здесь, – давай, корми. Однажды я лежала в волнах у берега, и Бэби пришел ко мне и даже вошел в воду – поведение для мандремской собаки совершенно небывалое. Все знают, что в воду тут входит и прыгает в волнах одна только черная Биди, но ее-то Алена с Владом растили с младенчества, так что это – дело особое. А когда я уезжаю на байке, Бэби некоторое время бежит следом, но потом постепенно отстает: гоанские жители, включая собак, – народ ленивый.

Однажды произошел странный случай. Я сидела во дворе отеля и писала московскому другу письмо про местную жизнь. Особо подробного описания удостоился пес Бэби. И ровно в тот момент, когда я рассказывала о его обыкновении подбираться ко мне на пляже, из-под кресла вдруг вынырнула собачья голова, и я ощутила прикосновение все того же мокрого носа. Он пришел! Причем ровно в ту минуту, когда я писала о нем! Ни до, ни после Бэби не приходил в отель. Я даже не уверена, что он раньше знал, где я живу. Ну и, конечно, пришлось насыпать ему немножко «Педигри»…

Еще одно странное событие случилось незадолго до моего первого отъезда из Мандрема. Глубокой ночью мы с Тусей и Манишем, хозяином нашего отеля, сидели на крыше под сенью пальм и обсуждали за стаканом пива перспективы совместного бизнеса. Маниш периодически заводил на мобильнике свою любимую индийскую музыку, а я под нее танцевала. Внезапно Маниш сказал:

– За тобой внимательно наблюдает какая-то собака с дороги.

– Так это ж, наверное, Бэби!

– Нет, – сказала Туся. – Это незнакомый рыжий щенок.

Собака тем временем спустилась с дороги (отель стоял под горой) и быстро пробежала мимо. Раньше я такого щенка у нас в Мандреме не видела. Вскоре мы о нем забыли, вернувшись к обсуждению проекта. И вдруг услышали тихое поскуливание. По лестнице – на третий этаж! и это при закрытых воротах гостиницы! – поднимался рыжий щенок. Прибежал и бросился мне под ноги, продолжая отчаянно скулить. Он явно просил о помощи, и он совершенно точно знал, куда идти. Неужели ему другие собаки рассказали, что тут сумасшедшая русская всех кормит очень вкусными сухушками? Недаром все-таки Туся зовет меня Повелителем Дрищей.

Мне было неудобно перед Манишем, поэтому корм щенку я вынесла за ворота. Он поел, но еще полночи потом плакал и просился ко мне, и сердце мое разрывалось.

Ребята, звери мои, дорогие мои друзья! Я бы всех вас взяла, всех накормила и вылечила, если бы жила тут постоянно, если бы не ждала меня в Москве престарелая кошка Настя, которая отродясь никаких других животных в доме не терпела, только шерсть летела клочьями… И что же мне делать с вами, любимые мои Дрищи, Бобики, Бэби и Томэ? Кто будет вас кормить, когда я уеду отсюда на лето (ведь летом тут льют дожди и океан бушует…)? Что будет с вами? Не растерзаете ли вы друг друга с голодухи? Выживет ли никудышник Дрищ? Сколько щенков останется у Томэ к концу сезона дождей? Я могла бы оставить для вас много-много корма местным жителям, но боюсь, как бы они сами не сожрали его с пивом… Я люблю вас, я уезжаю, и плачу о вас, и плачу…

В магазинчике у моих добрых знакомых, Нутан и Сантоша, завелся котенок. Тощий и страшненький, как все гоанские кошки, белый с рыжими пятнами. Назвали его неприличным именем Пусси [4].

Гоанские животные крайне беспечны. Собаки вечно валяются на проезжей части. Змеи ночью выползают на асфальтовые дороги погреться. Вот и Пусси имел обыкновение спать прямо посреди магазина. Однажды я полезла в холодильник за сыром и, не заметив прикорнувшего на полу котенка, наступила на него. Пусси взвился, вякнул и укусил меня за большой палец ноги. Пребольно, надо сказать, тяпнул, но все же не до крови. Один его клык попал в ноготь, а второй оставил глубокую вмятину в нижней части пальца. Я купила у Нутан бутылку воды и «мерзавчик» рома, промыла палец сначала водой, потом алкоголем и поковыляла домой.

Этот палец у меня вообще невезучий. Лет тридцать назад я придавила его, передвигая стиральную машину. С тех пор ноготь начал болеть и периодически сильно меня беспокоил. Но главное, что на него в буквальном смысле пало множество травм и прочих невзгод. Если, например, с кухонного стола сваливался нож черенком вниз, то аккурат на этот палец. Если кто-то наступал мне на ногу, то, конечно, на это место. А в тот год чертов ноготь врос и воспалился, и все лето я продержала его в содовых ванночках, все лето проходила в бинтах и пластырях.

Осенью в Гоа мучения продолжились. Доктор Рохит выписал мне сначала аюрведическую мазь, а потом капли с гормонами и антибиотиками. Китайский доктор Куку обкалывал несчастный палец иголками и ставил на него мини-банки, отсасывая дурную кровь… Но ничего не помогало: палец воспалялся, болел и всячески меня подводил. Из-за него мне даже на некоторое время запретили купаться в море! Под душем я мылась, натянув на палец презерватив, сидя на одной табуретке и положив больную ногу на другую, чтобы вода туда не попала, благо ванные комнаты в Индии бывают довольно приличного размера. А тут еще этот котенок добавил жару…