Павел Нерлер - «Посмотрим, кто кого переупрямит…»

<17/30 сентября 1919 г.> [18]

Милый братик!

От вас ни единого слова уже 3 недели. ‹…› Не знаю, что с собой ‹…›.

Здесь есть журнал, редактор Мизинов [19], он просит Ваши стихи и разрешение напечатать Ваше имя в списках сотрудников.

Если вы согласны дать, можете телеграфировать мне заглавия стихов, я их дам, а деньги привезу или перешлю Вам.

‹…› Знать, но ничего не писать – глупо. Я ужасно волнуюсь, что что-нибудь случилось, бегаю целые дни за пропуском и ищу вагон, но не знаю, выезжать или нет. На днях пропустила отличную оказию. В смысле денег я улажу дома – сегодня мои имянины, и я получу пару колец, которые продам, будет на дорогу и на месяц – 2 жизни.

Пожалуйста, дайте, наконец, знать ясно, ведь неприятно. Надя Х.

Подробности Вам расскажет Паня [20].

О Гришеньке [21]тоже.

Жду телеграмму.

<���конец сентября – начало октября 1919 г.> [22]

…услыхала, что я <���хочу,> вызнавала и сказала, что я свободна, что здесь голод, холод, дороговизна, и что если я не могу быть без вас, то я вольна взять деньги и билет к вам.

Если не смогу сейчас, то <���через> неделю, две, три – всё равно. Н.

Только что звонил Илья Григ<���орьевич> [23]и сказал, что мы сможем ехать в четверг. Если удастся, я выеду в Харьков и в Харькове буду ждать инструкц<���ии>, ехать ли в Крым или ждать вас в Харькове. Вы дадите телеграмму на Прокопенко [24]или Смирнова [25], или, самое лучшее, выезжайте в Харьков.

Я в Крым не хочу – я хочу вас видеть, а если в Харькове нельзя будет жить, то мы поедем вместе в Киев, – тогда вы сможете прямо к нам заехать – скажете, будто я побоялась ехать одна, и вы мой провожатый.

Милый, милый, как соскучилась. НХ.

<���начало октября 1919 г.> [26]

<���Я> ужасно боялась, что с вами случилось, – очень уж страшное было <���время>. Но записка такая неопределенная, что я все-таки ничего не знаю о вас. Вы пишете, что собираетесь в Киев, – зачем? Отчего хотите уехать из Крыма? В Киеве скверно, мокро и дорого, и ходят рассказы о Крымских рад<���остях>. Я всё время собиралась уехать к Вам, но вначале была возня с пропуском <���и> вагоном, теперь с плацкартой ‹…›. <���Я> устала ‹…›

‹…› никак не могу без вас. Приезжайте в Киев. Не знаю только, сможете ли вы здесь устроиться. Здесь выходят 5 или 6 газет, несколько журналов, т<���ак> ч<���то> в денежном отношении будет сносно, но комната и, главное, всякие осложнения. Маккавейский [27]уезжает на фронт. Жекулин [28]в Киеве, они на вас чего-то сердятся в “ Летописи”. А халдейка из “Софиевская 3” [29]даже причитала, что <���если> она вас увидит, то выцарапает в<���ам глаза>. Нельзя ли устроиться в Х<���арькове>? ‹…›

<13/26 октября 1919 г.>

Милый дружок!

Получила 13 октября телеграмму, отправленную 18 сентября. Здесь холодно и очень беспокойно. Страшно волнуюсь, как вы проедете. Здесь ходят всякие страшные слухи о дороге, я очень трушу и волнуюсь. Посылаю вам письмо с Исааком [30]. Вы его встретите в Харькове, он вам всё расскажет о том, как мы живем в Киеве. Очень прошу, перед отъездом дайте мне телеграмму, постарайтесь передать письмо. Сейчас дорог каждый день, если решили приехать, приезжайте скорее.