Владислав Дорофеев - Россия 2000-х. Путин и другие

Вряд ли медиавойна принесла Борису Березовскому какие-либо денежные или политические дивиденды. Но жанр открытого письма полюбился опальному олигарху. Одно из таких писем под названием «О неизбежности краха путинского режима и необходимости новой революции в России» он предложил «Коммерсанту» и «Ведомостям» в 2007 г., но российские газеты отказались его печатать. Напечатали СМИ на Украине.

А диалог с властью довольно быстро перешел на личности. Так, Владимир Путин еще в 2001 г. подтвердил, что лично считает Березовского преступником (на встрече с журналистами НТВ на вопрос, нет ли в стране другого такого же опасного преступника, как Гусинский, президент ответил: «Ну почему же, есть еще Березовский»). В результате общение власти с опальным олигархом стало строиться по принципу: «Дурак! – Сам дурак!».

…Было еще объявление в международный розыск и попытка Генпрокуратуры РФ добиться выдачи Березовского в 2003 г. по очередному делу о мошенничестве (Березовский обвинялся в хищении более 2300 автомобилей «АВТОВАЗ»), но Лондонский суд отклонил запрос, так как Борис Березовский запросил политического убежища в Великобритании, которое и было ему предоставлено.

Статус политического беженца обеспечил Березовскому новые возможности, такие, например, как финансирование «оранжевой революции» на Украине в 2004 г., которое, впрочем, закончилось запретом на въезд в Украину в 2005-м, или работа в Прибалтике (закончилась запретом на въезд в Латвию в том же 2005-м). Громкие выступления в прессе о подготовке «силового перехвата» власти в России (в январе 2006-го и апреле 2007 г.) закончились потерей последнего крупного российского актива – издательского дома «Коммерсантъ», проданного в 2006 г. через Бадри Патаркацишвили Алишеру Усманову, и возбуждением дела о попытке «насильственного захвата власти». А обвинения в адрес российских спецслужб по делу об отравлении в Лондоне в 2006 г. экс-агента ФСБ Александра Литвиненко, работавшего на британскую MI6, – встречными обвинениями в том, что отравление Литвиненко организовал сам Березовский.

Более успешной оказалась судебная (или, если угодно, сутяжническая) деятельность Бориса Березовского в Великобритании. Он выиграл несколько процессов у различных СМИ, приписывающих ему уголовщину разной степени тяжести. В 2005 г. он разгромил руководителя «Альфа-групп» Михаила Фридмана, который в октябре 2004 г. в эфире ток-шоу «К барьеру!» на канале НТВ заявил, что Березовский в 1999 г. обещал его «замочить». Суд присяжных обязал Фридмана выплатить Березовскому £50 тыс.

В 2010 г. Березовский выиграл крупный процесс против бизнесмена Руслана Фомичева, который брал у него кредит в 2003 г. Березовский отсудил у ответчика $52,5 млн.

Жемчужиной судебной деятельности Березовского обещало стать дело «Березовский против Абрамовича». Мысль о возмездии, видимо, не выходила у него из головы с момента отъезда из России: он хотел отомстить Путину, за то, что тот по достоинству не отблагодарил его за все старания, и Абрамовичу, за то, что тот сделал выбор не в пользу его, Березовского, а переметнулся на сторону власти. Наверняка были и еще персоны, которых хотелось «зацепить».

Березовский обвинил Абрамовича в том, что тот «путем рэкета и шантажа вынудил его по дешевке продать российские активы – половину “Сибнефти” за $1,3 млрд, половину ОРТ за $170 млн и четверть РУСАЛа за полмиллиарда». Действовал же «шантажист» якобы по наводке Кремля, и главным аргументом были угрозы: «Если не продашь акции, они будут отобраны».

Целью Березовского были не только деньги, а и причинение неприятностей врагам и демонстрация общественности темной стороны путинской России. За свою репутацию он уже не боялся, на него и так только в России было заведено 11 уголовных дел, а по всему миру и того больше. Поэтому он без особого стеснения в ходе дела вываливал из шкафов свои и чужие скелеты: скандальные залоговые аукционы по продаже «Сибнефти», взятки высшим должностным лицам, дела о крупных хищениях автомобилей, совершенных бывшими руководителями «ЛогоВАЗа», а также многое другое.

Проигранный в итоге судебный процесс начался в октябре 2011 г., и это уже история следующего десятилетия, отмеченного не только письменными просьбами Березовского к Путину о возвращении на родину, но и его смертью от удушья на 68-м году жизни 23 марта 2013 г. в сверкающей чистотой ванной комнате его особняка в пригороде Лондона Эскоте. Перед смертью Березовский испытывал финансовые и другие сложности. По другой версии, незадолго до гибели он решил дать показания по делу о смерти экс-сотрудника ФСБ Александра Литвиненко, ставшую причиной осложнения англо-российских отношений.

Мать Березовского Анна Гельман, работавшая когда-то лаборантом в Институте педиатрии АМН СССР, пережила своего сына почти на полгода и скончалась на 88-м году жизни в своем поместье во Франции. Одному из авторов этой книги бывшая соседка Березовского (в доме напротив Дарвиновского музея, что по улице Вавилова в Москве), способного когда-то математика, говорила о нем как о человеке, о котором ничего не получается вспомнить.

Михаил Ходорковский позволял себе давать руководству страны советы как политические (например, о том, как вести себя в решении иракского кризиса), так и экономические (выступал за строительство частных нефтепроводов, то есть фактически покушался на госсобственность). Он публично возражал Путину, спорил с ним – и о тех же нефтепроводах, и об истоках коррупции, и об общей стратегии развития страны.

Он включал в предвыборные списки политических партий своих ставленников. Только напрямую связанных с ЮКОСом насчитывалось больше десятка человек, причем большинство из них занимали заведомо проходные места в таких партиях, как «Единая Россия», КПРФ и «Яблоко». В интервью газете «Ведомости» Ходорковский говорил: «СПС и “Яблоко” – те, кого я поддерживаю лично, из своих собственных средств. Очевидно, что если мы хотим построить в стране демократическое общество, то такие партии должны иметь по крайней мере 30 % в парламенте».

Он бравировал тем, что первым из крупных предпринимателей раскрыл свои доходы и сделал ЮКОС «прозрачной» компанией: «Мы сами лучше всех знаем, сколько в свое время недоплатили государству. Среди нас, участников приватизации, есть общее понимание, кто сколько должен внести. Кто-то $1,5 млрд, кто-то $3 млрд, кто-то $5 млрд…» (из книги Михаила Касьянова «Без Путина. Политические диалоги с Евгением Киселевым»).

Он ездил по стране и рассказывал сотрудникам своей компании, студентам, региональным журналистам, какой должна быть Россия.

В апреле 2003 г. началось обсуждение очередной мегасделки – слиянии ЮКОСа и «Сибнефти» стоимостью $3 млрд. Договаривались лично Михаил Ходорковский и Роман Абрамович. Если бы сделка состоялась, объединенная компания вошла бы в число мировых лидеров отрасли. Амбиции Михаила Ходорковского на этом не останавливались. Дальнейший план предусматривал обмен акциями или покупку части акций американской «Шеврон» или «Эксон Мобил».