Борис Гулько - КГБ играет в шахматы

Лавров любил повторять, что политику определяют оперы, а не генералы и был в этом отчасти прав. Документы для доклада руководства готовил оперативный состав, и генералы невольно рассматривали проблемы через призмы своих подчиненных. Именно стараниями Лаврова Москва в свое время приобрела Олимпийскую деревню 1980 года совсем не там, где ее первоначально планировалось разместить.

При подготовке к московской Олимпиаде 1980 года рядом со станцией метро «Измайловская» был построен огромный комплекс из высотных гостиниц, где предполагалось разместить спортсменов — участников игр. Рядом находились корпуса Института физической культуры и спорта, располагавшего прекрасной спортивной базой, включавшей стадион, которые могли быть использованы олимпийцами в качестве тренировочной базы. Но при разработке мер по обеспечению безопасности на предстоящих играх Лавров написал докладную о нецелесообразности использования комплекса в период Олимпиады. Так, Москва обзавелась новым микрорайоном «Олимпийский». Мотивировал же свой вывод Лавров рассуждением о том, что если террористы окажутся на крышах высотных строений Измайловского комплекса, обезвредить их будет крайне сложно. Подготовленный им ответ был завизирован генералом Абрамовым и подписан председателем КГБ Чебриковым. Вопрос был решен.

Таким же образом поступил Лавров с предстоящим в США матчем претендентов на звание чемпиона мира по шахматам. Им были подготовлены несколько справок, свидетельствовавших о сложной оперативной обстановке в районе Лос-Анджелеса, серьезных затруднениях по обеспечению безопасности советского участника матча и членов его команды. Перфильевым и Лавровым была подготовлена докладная записка в ЦК КПСС, в которой высказывалась мысль о нецелесообразности участия советского шахматиста в матче претендентов в американском городе Пасадена, так как организаторы соревнований не смогут якобы в необходимой мере осуществить меры безопасности в ходе матча. Докладную записку завизировали генерал Абрамов, первый заместитель КГБ генерал армии Бобков и председатель КГБ Чебриков. Секретариат ЦК КПСС поддержал мнение КГБ. Судьба матча была предрешена. Каспаров был лишен возможности сразиться за шахматной доской с Корчным, и победа была защитана Корчному.

Тем временем к сидевшему в отказе Гулько были успешно подведены два агента. Одним из них был случайный, но старый знакомый Гулько Андрей Макаров, завербованный агент 3-го отдела Пятого управления КГБ, который использовался в разработке Гулько по просьбе 11-го отдела Пятого управления КГБ. Но Гулько сразу же отнесся к нему с подозрением, и особой пользы КГБ Макаров принести не смог. С другим агентом КГБ повезло больше, так как тот сумел стать другом Гулько, втерся к нему в доверие и через Гулько смог установить контакты с рядом видных правозащитников СССР, от которых получал не только интересующую КГБ информацию, но и важный для последующего выезда за границу политический капитал как заметный участник правозащитного движения в Советском Союзе.

Была сделана даже попытка использовать в разработке Гулько иностранного дипломата, но она закончилась провалом. В одной из протестных акций Гулько участвовал дипломат из Мальты, пытавшийся помогать советским диссидентам. Мальтийца стал разрабатывать КГБ с целью его вербовки в качестве агента. В разработке принимала участие жена дипломата, уже работавшая на КГБ в качестве агента. Когда же КГБ стало очевидно, что на вербовку дипломат не пойдет, мальтиец был спровоцирован на участие в какой-то шумной акции и на этом основании был выдворен из СССР. На его дипломатической карьере на родине из-за скандала был поставлен крест.

В сентябре 1984 года в Колонном зале Москвы начался безлимитный (до шести побед, одержанных одним из участников) матч на звание чемпиона мира по шахматам между ставленником КГБ и советского правительства Карповым и Каспаровым. К началу матча 11-м отделом Пятого управления КГБ был подготовлен многостраничный план агентурно-оперативных мероприятий в период проведения соревнования между двумя советскими гроссмейстерами. План был утвержден заместителем председателя КГБ генерал-полковником Бобковым. Все телефонные переговоры Каспарова, его матери и тренеров команды записывались. Комната отдыха, выделенная для Каспарова в помещении Колонного зала, была оборудована средствами слухового контроля. Благодаря этому КГБ был хорошо информирован о теоретических разработках Каспаровым перед предстоящими партиями, планировании ходов во время ведения очередной партии и психологическом и физическом состоянии самого Каспарова. Весь турнир, с утра до вечера, не пропустив ни одной игры, в зале находился Перфильев, организовывавший непосредственно на месте работу подчиненных ему офицеров-оперативников, производивший инструктаж и контроль деятельности сотрудников и агентов КГБ, находящихся в Колонном зале, координировавший действия с начальником Управления шахмат Госкомспорта гроссмейстером Крогиусом (Эндшпилем). Имея столь серьезную поддержку со стороны КГБ, Карпов уверенно начал матч и повел в счете. Вскоре счет стал 5:0 в его пользу. Казалось, неблагоприятная для Каспарова развязка была близка. Ликовал не только Карпов. Ликовали еще и шахматисты из КГБ. Как оказалось — преждевременно.

В безвыходной для Каспарова, как многим казалось, ситуации он неожиданно начал выигрывать партию за партией. Счет стал 5:3. С каждой партией Каспаров играл все решительнее, тогда как Карпов, очевидно, сдавал и физически, и морально. В КГБ запаниковали. Уже не было в живых ни Брежнева, ни Андропова, а в КГБ до сих пор считали, что чемпионом обязательно должен стать их агент Карпов. Перфильев использовал все имевшиеся в его распоряжении оперативные и административные ресурсы. Под угрозой оказался не чемпионский титул Карпова, а его собственная карьера. Генеральские погоны, которые мерещились после победы Карпова, уносились куда-то вдаль (и унеслись, как оказалось, в август 1991 года). По указанию Перфильева Пищенко денно и нощно уговаривал и ублажал (в том числе многотысячными подарками) теперь уже агента КГБ президента ФИДЕ Кампоманеса придумать что-нибудь, чтобы предотвратить победу Каспарова. Одновременно Кампоманеса обрабатывал глава федерации шахмат СССР Севастьянов. За подписью Бобкова в ЦК ушла докладная с предложением остановить матч, причем новый матч начать со счета 0:0, чтобы решение не выглядело как принятое в пользу Карпова и, главное, чтобы не вызвать гнев могущественного покровителя Каспарова Гейдара Алиева.

Секретариат ЦК КПСС поддержал предложение КГБ. С Кампоманесом к тому моменту все было согласовано, и решением главы ФИДЕ матч был остановлен.