Юрий Нагибин - Всполошный звон. Книга о Москве

Ф. Шаляпин и С. Рахманинов приглашались на «среды» как почетные члены.

Дом на Чистопрудном бульваре, где жил Н. Телешов. 1890-е гг. Фото 1994 г.

На квартире Н. Д. Телешова (1867–1957) до 1904 г. проходили собрания писателей реалистического направления, В 1904–1906 гг. участники «сред» собирались на Земляном валу, затем — на Покровском бульваре, а также на квартире Л. Андреева.

На стене дома № 21, построенном в 1890-х годах, висит столь редко встречающаяся в Москве мемориальная доска: здесь жил известный писатель Николай Дмитриевич Телешов, у которого по средам собирались виднейшие писатели, ученые, музыканты, художники. За свою девяностолетнюю жизнь Телешов немало повидал и оставил интересные мемуары. Там говорится, что наиболее верные участники «сред» носили прозвища по московским улицам, переулкам, площадям, отражающие их суть. Список стоит привести целиком, настолько он любопытен: писатель Златовратский сначала именовался «Старые Триумфальные ворота», потом — «Патриаршие пруды», цензор Тимковский — «Зацепа», театральный критик Голоушев (Сергей Глаголь) — «Брехов переулок», молчальник Гославский — «Большая Молчановка», Горький — «Хитровка» (ночлежка Хитрова рынка описана в пьесе «На дне»), Шаляпин — «Разгуляй», Иван Бунин — «Живодерка» (за худобу и злой язык), его брат Юлий — «Старый Газетный переулок», лысый Серафимович — «Кудрино», залысый Чириков — «Лобное место», несокрушимый в своих взглядах Вересаев — «Каменный мост», Куприн, друг цирковых наездников, — «Конная площадь», а недавно дебютировавший в литературе Леонид Андреев — «Большой Проектированный переулок», были еще «Каланчевская площадь» — гигант-издатель Миролюбов и «Пречистенка» — кроткий Белоусов.

Вот что писал о телешовском кружке Иван Алексеевич Бунин:

«В Москве существовал тогда литературный кружок „Среда“, собиравшийся каждую неделю в доме писателя Телешова, богатого и радушного человека. Там мы читали друг другу свои писания, критиковали их, ужинали, Шаляпин был у нас нередким гостем, слушал чтения — хотя терпеть не мог слушать, — иногда садился за рояль, и сам себе аккомпанируя, пел то народные русские песни, то французские шансонетки, то „Блоху“, то „Марсельезу“, то „Дубинушку“ — и все так, что у иных „дух захватывало“.

Раз, приехав на „среду“, он тотчас же сказал:

— Братцы, петь хочу!

Вызвал по телефону Рахманинова и ему сказал то же:

— Петь до смерти хочется! Возьми лихача и немедля приезжай. Будем петь всю ночь.

Было во всем этом, конечно, актерство. И все-таки легко представить себе, что это за вечер был — соединение Шаляпина и Рахманинова. Шаляпин в тот вечер довольно справедливо сказал:

— Это вам не Большой театр. Меня не там надо слушать, а вот на таких вечерах, рядом с Сережей».

Остается сказать о бывшем кинотеатре «Колизей», где сейчас находится театр «Современник». Там шли всегда самые лучшие фильмы, а в фойе играли лучшие тогдашние джазы, особенно часто джаз под управлением знаменитого Варламова. О нем писал Илья Ильф в дневнике: «Хорош был старик Варламов, который пел в трубу из скоросшивателя». Труба заменяла несуществовавший тогда магнитофон, а «старик» был довольно молод, хотя и с проседью, и пел он замечательно: элегическое танго «Уходит вечер, вдали закат погас…» и лихое — «И в беде, и в бою об одном всегда пою: никогда и нигде не унывай…».

Портрет Федора Шаляпина. Фото кон. XIX в.

Ф. И. Шаляпин (1873–1938) — певец, режиссер, художник. Создал галерею разнохарактерных образов, раскрывая сложный внутренний мир героев. В 1910–1922 гг. жил на Новинском бульваре; у дома установлен бюст певца (скульп. А. Елецкий).

Одно время в «Колизее» по утрам показывали фильмы, а вечером давали спектакли театра ВЦСПС. Там ставил замечательный режиссер Алексей Дикий. Я помню его блестящий спектакль по пьесе Константина Финна «Вздор». Умелая, с хорошо закрученной интригой пьеса в другом, более солидном театре не давала сбора, а у Дикого надо было выстоять ночь, чтобы купить билеты. Действие начиналось в кабаке, в пьяном угаре качались стены, создавая ощущение хмельного дурмана, — одна из многочисленных находок Дикого. Молодой Пестовский играл опустившегося выпивоху, который, спасая обманутую, отчаявшуюся женщину, спасает и самого себя. Никогда потом, играя на большой, солидной сцене, Пестовский не создавал такого пронзительного образа. Дикий сделал еще несколько талантливых постановок, стал вырисовываться своеобразный, ни с кем не схожий театр, но последовал разгром, как нередко случалось в то огнепальное время: труппу расформировали, а Дикий разделил судьбу многих одаренных и неординарных людей. Ему повезло: в отличие от Мейерхольда, он вернулся домой, сыграл несколько ролей в театре и кино; изобразив, согласно режиссерской трактовке, Сталина русским мужиком без акцента и намека на грузинское происхождение, он польстил «отцу народов» и получил Сталинскую премию первой степени. Но презирал себя за это и вскоре умер, не реализовав свой редкий дар — а может, гениальность?..

Р. Клейн. Здание для кинотеатра «Колизей». Фрагмент фасада. 1912–1913 гг. Фото 1970-х гг.

В московскую жизнь начала XX в. стремительно ворвался кинематограф. Особенным вниманием горожан пользовались кинотеатры «Метрополь», «Континенталь», «Художественный» и Ханжонкова на Триумфальной площади.

В Лобковском переулке на углу с Мыльниковым находилась моя школа, бывшее училище Фидлера, чья судьба связана с первой русской революцией. В декабрьские дни 1905 года здесь заседал стачечный комитет, куда входили представители от московских учреждений и предприятий. Сытин пишет: «5 декабря здесь собралась общегородская конференция большевиков, которая вынесла решение — начать с 7 декабря всеобщую стачку. 9 декабря здание училища, в котором происходило собрание дружинников, было окружено полицией и войсками. После жестокого орудийного обстрела дружинники, израсходовав патроны, были вынуждены сдаться. На этом событии закончилась мирная забастовка. Восставшие перешли к вооруженной борьбе».

Здание реального училища И. Фидлера на углу Лобковского и Мыльникова переулков. Фрагмент. Фото 1994 г.

В 1905 г. владелец и директор училища И. Фидлер предоставил его в распоряжение революционных партий. В залах проводились военные занятия, в подвале находился склад оружия.