Юрий Нагибин - Всполошный звон. Книга о Москве

Аристотель, подобно псковским знатокам, весьма одобрил кладку рухнувшей постройки, но, помимо плохого раствора, узрел и другую причину неудачи: нельзя такой храм строить из мягкого камня, тут нужен кирпич. Поскольку ему ставили условием воздвигнуть храм, схожий с Владимирским собором, он съездил посмотреть его, пришел в неописуемый восторг, но предложил свое, во многом самостоятельное решение. Он хотел поставить храм еще величественнее.

А. Фьораванти. Собор Успения Божией Матери на Соборной площади. 1475–1479 гг. Фото 1970-х гг.

Построен по указу Ивана III. «Первая церковь камена на Москве на площади» стала для своего времени лучшей в городе. В соборе — усыпальница московских митрополитов и патриархов.

Глину брали под Андрониевым монастырем, там же и кирпичный завод учредили. Подготовив все для постройки, Аристотель в первый год вывел стены из земли, на другой год подвел их под кивоты, на третий — здание было достроено до подсводной части. Через четыре года Успенский собор стоял во всей красе. «И была та церковь, — пишет летописец, — чудна вельми величеством и высотою, и светлостью, и звонностью, и пространством».

Фрагменты архитектурной отделки Грановитой палаты в Кремле. Фото 1994 г.

Грановитая палата — одно из древнейших гражданских зданий Москвы. Названа по восточному фасаду, отделанному граненым каменным рустом. Собственно Грановитая палата — парадный приемный зал великокняжеского дворца на втором этаже.

М. Фрязин, П. А. Солари. Грановитая палата. 1487–1491 гг. Фото 1994 г.

Слева к Грановитой палате примыкает вновь восстановленное белокаменное Красное крыльцо. В торжественные минуты вокруг Красного крыльца, на ступенях лестницы, подводящей к входу в Святые сени, собирались московские вельможи.

Через восемь лет после завершения постройки Успенского собора великий князь повелел Марку Фрязину поставить палаты для торжественных приемов и дворцовых церемоний. Так возникла Грановитая палата, которой мы любуемся и в наши дни.

А там замахнулись и на большой дворец каменный. Его построил Алевиз-медиоланец, то есть миланец.

От этой постройки остались три нижних этажа Теремного дворца.

Но я забежал вперед, ибо куда раньше было начато обновление стен и самого Кремля. Историк Забелин — мы еще не раз будем обращаться к нему — писал: «Старые стены, значительно обветшавшие и от времени, и от многих пожаров, теперь уже не удовлетворяли новым требованиям и могуществу государственного гнезда, каким являлся этот ветхий Кремль. А величественный собор Успенский и здесь как бы указывал на необходимость окружить его достойным венком новых сооружений».

Другой историк, С. А. Князьков, дал сжатую и четкую картину строительства кремлевского оборонительного пояса: «Сооружение до сих пор существующих стен Кремля началось в 1485 г., когда 19 июля мастер Антон-фрязин на месте старых Чешковых ворот заложил новые; под этими воротами он устроил тайник, тайный подземный ход к реке, чтобы дать гарнизону возможность в случае тесной осады добывать себе воду. Впоследствии эти ворота — по тайнику — получили название Тайницких. В 1487 г. Марко-фрязин построил наугольную башню вниз по Москве-реке, названную Беклемишевской, по двору боярина Беклемишева, стоявшего возле нее. В следующем году Антон Фрязин строит наугольную башню вверху течения реки, названную Свибловской, тоже по двору боярина Свиблова. Зимой 1490 г. приехали в Москву по вызову великого князя из Милана мастера крепостного строения Петр-Антоний (Пьетро Антонио Солари. — Ю. Н.) и Зам-Антоний. В течение первого года своего пребывания в Москве Петр-Антоний построил две башни, или стрельницы, со стеной — одну у Боровицких ворот, а другую под Константино-Еленинскими воротами, называвшимися Нижними, потому что находились внизу Кремлевского холма. В 1491 г. Петр-Антоний-медиоланец и Марк-венецианец (Марк Фрязин. — Ю. Н.) строят Фроловские, ныне Спасские, и Никольские ворота… тогда же начали постройку стены между Спасскими и Никольскими воротами. Общий архитектурный характер всех этих проездных и глухих наугольных башен не оставляет сомнений, откуда мастера-строители брали образцы для своих построек. Кто бывал в Милане, не может не подметить близкого архитектурного родства стен и башен замка Сфорца с укреплением Московского Кремля».

П. А. Солари. Спасская башня. 1491 г.; шатер 1624–1625 гг. зодчих Б. Огурцова, X. Головея. Фото кон. 1930-х гг.

У Московского Кремля двадцать башен, но главными его воротами стала Спасская. Название башня получила от помещенной в 1658 г. над ее входом иконы Спаса Нерукотворного.

Я бывал в Милане неоднократно и могу подтвердить истинность этих слов.

Всего при Иване III было построено восемнадцать башен. В дальнейшем прибавились еще две: отводная Кутафья, удивительно красивое строение, ныне находящееся в угрожаемом положении «по причине» метро, и маленькая Царская на самой кремлевской стене между Спасской и Набатной башнями.

А. Фрязин. Троицкая башня. 1495–1499 гг.; шатер кон. XVII в. Фото 1970-х гг.

Названа в 1658 г. по Троицкому подворью в Кремле. Ранее башня именовалась Ризоположенской, Знаменской, Каретной.

Алевиз Фрязин проложил ров со стороны Красной площади, пустили воду из Неглинной, и Кремль стал островом.

Вид на Троицкие ворота Кремля и Кутафью башню, Фотография Дюрана. XIX в.

К воротам ведет Троицкий мост (1516 г.; арх. А. Фрязин), въезд на который прикрывает Кутафья башня (нач. XVI в.), предназначенная для защиты моста через реку Неглинная.

Надо сказать, что участие итальянцев в отстраивании России стало с тех пор традиционным: и в XVIII, и в начале XIX века талантливые итальянские зодчие много строили в Петербурге, Москве, Киеве. Достаточно назвать имена Растрелли, Трезини, Ринальди, Кваренги, Жилярди, Росси. Как и давние предки их Аристотель Фьораванти, Петр Фрязин, Алевиз, они не были гастролерами на русской земле, а проросли в нее корнями, прониклись ее духом, обогатив свое искусство русской традицией.