Валерий Панюшкин - Восстание потребителей

«Вы что хотите сказать?» — прервал Аузан интереснейшие, впрочем, объяснения представителей компании-производителя.

«Мы хотим сказать, что подавляющее большинство джинсов, которые продаются в Москве, — подделка. Мы хотим сказать, что это не наша продукция и что качество джинсов, которые продаются в Москве… э-э-э… как бы это сказать… оставляет желать лучшего».

Студенческая молодежь переглянулась и ухмыльнулась. Ну разумеется, подделка. Разумеется, черт знает чем торгуют на улицах Москвы под видом легендарных ковбойских штанов из легендарного, происходящего из города Ним материала, который, судя по всему, пошел на паруса колумбовых кораблей «Санта-Мария», «Пинта» и «Нинья». Разумеется, черт-те чем торгуют, если, конечно, не покупать джинсы в больших и серьезных торговых предприятиях вроде коммерческого магазина «Люкс». Дорого, конечно, но зато…

«В магазине „Люкс“, — продолжали представители компании производителя, — цена на джинсы с нашим лейблом втрое ниже, чем в Америке».

В первую секунду студенческая молодежь подумала даже, что это ведь хорошо, если в Москве настоящие американские джинсы стоят втрое дешевле, чем в Америке. Поначалу только профессор экономики Аузан сообразил, что так не может быть. А через секунду все молодые люди, которые пришли в тот день в джинсах, принялись рассматривать на себе пуговки, заклепочки, швы и рисунки на карманах. И пришли в ужас, в то время как профессор Аузан пришел в восторг, схожий разве что с восторгом сабельной атаки, про который Аузан читал, но которого прежде не испытывал.

«Так давайте мы все это опубликуем в газете „Честное слово“!» — воскликнул профессор и представил себе, как семьсот тысяч читателей «Честного слова» с газетой в руках проверяют рисунки на карманах, надписи на заклепках и цвет нитки, которой обметаны швы по изнанке. Читают, сравнивают, думают — если не о свободе и демократии, если не о человеческом достоинстве, если не о праве на информацию, то о том хотя бы, чтобы продавец не впарил им поддельные джинсы под видом настоящих.

«Давайте!» — профессор потянулся за джинсово-анатомическим атласом через стол.

«Нет! Что вы! Что вы! Нельзя это публиковать! — от греха подальше представитель компании-производителя спрятал альбом в портфель и пояснил: — Если мы это опубликуем, китайцы за месяц исправят все допущенные ими ошибки, и тогда поддельные джинсы от настоящих можно будет отличить только в криминалистической лаборатории».

«Что же вы предлагаете?» — восторг сабельной атаки унялся немного у Аузана в груди, но не прошел совсем.

«Вот если бы… — вкрадчиво отозвался представитель компании производителя. — Если бы… Вы подали, например, в суд на компанию „Люкс“…»

И — эх, была не была — Аузан зажмурился на секунду, как зажмуривается кавалерист, увидев, что там, куда нацелена сабельная атака, ощерились против него пулеметы. Эх, была не была!

И ударили по рукам.

Через десять минут, когда представители джинсовой компании-производителя покинули офис на Варварке, оставив скрепя сердце свой джинсово-анатомический атлас и заручившись клятвенным обещанием Аузана не публиковать его, не ксерокопировать и не выносить, в офисе кипело обсуждение. В пепельнице дымилась изрядная гора Аузановых окурков, а у молодых юристов дымились мозги, ибо предстояло обсудить тысячу вопросов.

Во-первых, от чьего имени подавать иск? Решено было — от имени покупателей, которых, по самым скромным подсчетам, со дня основания коммерческого магазина «Люкс» прошло через магазин не менее двадцати тысяч. Решено было посредством газеты «Честное слово» обратиться к читателям, и если благодаря миллионному тиражу газеты найдется хотя бы каждый десятый купивший в магазине «Люкс» джинсы, то получится коллективный иск двух тысяч человек.

(Страшно подумать! Клинки сверкают на солнце! Ветер свистит в ушах! Кони храпят! Пена летит с трензелей!)

Во-вторых, как построить отношения с компанией-производителем? Не попросить ли у них денег хотя бы на организационные расходы? Решено было — нет, не просить ничего. А если сами предложат — не брать. Сабельная атака так сабельная атака. Благородство так благородство. Сами! Одни! Пятеро вчерашних студентов и слишком склонный к табакокурению профессор во главе потребительского ополчения против хорошо эшелонированной обороны одной из крупнейших в ту пору коммерческих компаний Москвы.

(Горны трубят! Орифламмы реют над головой! Кровь из-под шпор! Страшно подумать!)

В-третьих, как построить отношения с компанией-ответчиком? Они же сорвутся с катушек, узнав, что две тысячи человек требуют с них деньги назад и компенсации. Не встречаться с ними до суда? Или проявить благородство, встретиться и предложить сдаться по-хорошему? Решено было проявить благородство.

(Шелковый шарф на шлем! Церемонные переговоры! Страшно подумать!)

Из офиса вышли за полночь с головами, квадратными от дыма и явившегося в поддержку мозговой деятельности коньяка. Еще через неделю в газете «Честное слово» вышла статья про то, что джинсы, продающиеся в магазине «Люкс», не фирменные американские, а поддельные и произведены, вероятней всего, в Китае без лицензии. Покупателям этих джинсов предлагалось обратиться в Московское общество потребителей, дабы от их имени юристы Общества потребителей составили подобающий иск с тем требованием, чтобы магазин «Люкс» вернул деньги и выплатил моральную компенсацию.

Цена вопроса была около двадцати долларов. В рублях никто не считал. Инфляция была бешеная. Цены в магазинах номинировались в долларах. И джинсы в магазине «Люкс» стоили не больше десятки. Плюс к тому по разработанным на специальных семинарах формулам коллеги Дианы Сорк рассчитали, что моральную компенсацию следует требовать в размере двадцати долларов. Тридцать долларов максимум — вот все, что мог отсудить потребитель у компании «Люкс». Но по тем временам тридцать долларов — это была огромная сумма. Профессорское жалованье Аузана, напомним, составляло двенадцать долларов в месяц.

И люди пошли. День за днем они шли и шли со своими поддельными джинсами, украшенными фирменным лейблом. Беда была только в том, что в большинстве своем люди эти в задуманное Аузаном потребительское ополчение не годились. В большинстве своем покупатели магазина «Люкс» забывали брать в магазине вместе с джинсами еще и чек. Или чек брали, но, едва донеся до дома, выбрасывали. В конце концов людей с поддельными джинсами и чеками, людей, читающих газеты и готовых судиться за тридцать долларов, набралось шестьсот человек.

Это было очень много, революционно много. Но значительно меньше, чем рассчитывал Аузан, вообразивший себя в одном лице потребительским князем Мининым и потребительским гражданином Пожарским.