Мэри Роуч - Кадавр. Как тело после смерти служит науке

Мэтт оставляет свой лэптоп и помогает Рухану опустить труп на сиденье автомобиля, установленное на столе позади импактора. Рухан прав. Работа — как в доме для престарелых: одеть, усадить, пристроить.

Различие между очень старым и больным человеком и мертвецом не слишком велико, граница едва заметна. Чем больше времени вы проводите со стариками-инвалидами (я видела в таком состоянии обоих моих родителей), тем в большей степени вы воспринимаете глубокую старость как постепенный переход к смерти. Старый и умирающий спят все больше и больше, пока однажды не засыпают навсегда. Старики часто становятся малоподвижными, а в какой-то момент уже могут только лежать или сидеть в том положении, в котором их оставят. Они имеют столько же общего с UM006, как со мной и с вами.

Возможно, с мертвым человеком иметь дело даже проще, чем с умирающим. У него ничего не болит, он не боится смерти. Отсутствует неловкое молчание или разговоры на одну и ту же очевидную тему. Мертвецы совсем не ужасны. Полчаса, проведенные мною рядом с моей мертвой матерью, были намного легче тех многих часов, которые я провела с ней, когда она умирала и испытывала боль. Я не хочу сказать, что желала ей смерти. Я просто хочу сказать, что с мертвой с ней было легче. Трупы, когда к ним привыкаешь (а привыкаешь к ним достаточно быстро), удивительно просты в обращении.

Что хорошо, поскольку в этот самый момент здесь только труп и я. Мэтт в соседней комнате, а Дебора вышла куда-то. UM006 был крупным мужчиной, и он все еще такой. Его леггинсы слегка испачканы. Трико охватывает грузное тело. Стареющий супергерой, которого не беспокоит чистота его костюма. Руки спрятаны в рукавицы из такого же полотна, как голова. Возможно, это было сделано для того, чтобы его нельзя было узнать, как это делают с трупами в анатомических лабораториях, но на меня это производит совсем иное впечатление. В таком виде он кажется очень ранимым и напоминает младенца.

Прошло десять минут. Находиться в комнате с трупом — все равно, что находиться в одиночестве. Трупы, как случайные попутчики в метро или в зале ожидания в аэропорте, — они здесь, но их как бы нет. Ваш взгляд постоянно возвращается к их лицам, поскольку больше разглядывать нечего, и потом вам становится неудобно из-за того, что вы бесконечно пялитесь на кого-то.

Дебора возвращается. Она проверяет датчики ускорения, которые старательно прикрепила на теле трупа: на лопатке, ключице, позвоночнике, грудине и голове. Измеряя ускорение тела при ударе, можно определить силу удара. После теста Дебора проведет вскрытие плеча и зарегистрирует повреждения при данной силе удара. После этого она сможет установить пороговое значение силы удара, при которой происходит повреждение. Данную информацию можно использовать для создания инструментария и манекена с целью изучения боковых ударов.

Боковой удар — это удар автомобилей под углом 90°, бампером в дверь, который часто происходит на перекрестках, если одна из машин не остановилась при запрещающем сигнале светофора. Ремень безопасности, перекидывающийся через пояс и плечо, а также аэрбаг предохраняют от толчка вперед при лобовом столкновении. Но они не могут защитить от удара при боковом столкновении. Еще одно обстоятельство, действующее против вас при таком ударе, состоит в том, что он приходится непосредственно на вас: сбоку нет мотора, или багажника, или заднего сиденья, чтобы амортизировать удар [27] Вот почему в этой ситуации не так опасно находиться сзади на среднем сидении без ремня. Если автомобиль получает удар сбоку, лучше сидеть подальше от двери. Человек у двери, хотя он и пристегнут, примет удар на себя. — Примеч. авт. . Всего несколько сантиметров пространства внутри металлической двери. Это еще одна причина, почему в машинах так долго не могли начать устанавливать аэрбаги бокового действия. Поскольку с этой стороны нет сжимаемого капота, сенсоры должны воспринять удар мгновенно, но сенсоры старого поколения с такой задачей не справлялись.

Дебора знает о боковых ударах все, поскольку она является конструктором на фирме «Форд», и именно она в 1998 г. ввела в модель «Форда» боковой аэрбаг. Она не похожа на инженера. Кожа у нее, как у девушки с обложки журнала, лучистая улыбка, белые зубы и густые блестящие темные волосы, забранные сзади в хвост. Если бы у Джулии Роберте и Сандры Баллок был общий ребенок, он был бы похож на Дебору Март.

Труп, работавший до UM006, подвергся удару со скоростью около 25 км/ч (что в реальной ситуации соответствует удару автомобиля, движущегося со скоростью 45—50 км/ч, в боковую дверь другого автомобиля, рядом с которой сидит пассажир). В результате удара были сломаны ключица, лопатка и пять ребер. Ребра имеют более важную функцию, чем можно было бы подумать. Когда вы дышите, вам нужна не только сама диафрагма, чтобы наполнить воздухом легкие, но и прикрепленные к ребрам мышцы и сами ребра. Если у вас переломаны все ребра, грудная клетка не может помочь заполнять легкие воздухом, и дыхание чрезвычайно затрудняется. Такое повреждение называют «болтающейся» грудной клеткой, и человек в этом состоянии может умереть.

Возможность перелома всех ребер — еще один фактор, который делает боковые удары особенно опасными. Ребра легче переломить именно подобным образом. Грудная клетка устроена таким образом, чтобы сжиматься во фронтальном направлении — от грудины к позвоночнику, и именно такое движение происходит, когда мы дышим. Опять же, она сокращается в определенных пределах. Сдавите грудную клетку слишком сильно, и, выражаясь словами Доналда Хьюелка, «вы разделите сердце на две половины, как грушу». Но грудная клетка совсем не приспособлена для того, чтобы препятствовать боковому давлению. Сильный удар сбоку — и ребра начинают трескаться.

Мэтт все еще занят установкой оборудования, а Дебора своими датчиками. Обычно датчики ускорения ввинчивают на необходимые позиции, но если ввинтить их в кость, она треснет и будет легче разламываться при ударе. Поэтому Дебора прочно прикручивает их с помощью проволоки, а затем подкладывает под нее тонкие деревянные клинья, чтобы закрепить еще надежнее. Когда работает, она кладет кусачки для резки проволоки в руку трупа, как будто это рука хирургической сестры. Это еще одна возможность для него оказаться полезным.

Включено радио, мы трое разговариваем между собой, так что создается ощущение домашнего вечера. Я ловлю себя на мысли, что хорошо, что у UM006 есть компания. Наверное, очень одиноко быть просто телом. Здесь, в лаборатории, он часть чего-то, часть группы, центр всеобщего внимания. Конечно, это глупые мысли, поскольку UM006 — всего лишь масса тканей и костей, которая ощущает одиночество не больше, чем прикосновение пальцев Деборы, ощупывающей его тело вокруг лопатки. Но в этот момент я так чувствую.