Федор Раззаков - Гибель советского ТВ

За день до этого коммерческий канал «2х2» начал еженощно (с 23.00) транслировать пятидесятиминутный (!) вечерний выпуск новостей Би-би-си. Это оказалось возможным в силу того, что именно «2х2» владел эксклюзивным правом трансляции программ общеевропейского телеканала «Супер ченнел», штаб-квартира которого находится в Лондоне.

Вдохновленные тем, что к руководству ЦТ пришел либерал-демократ, его сподвижники начали движение в сторону разгосударствления ЦТ и передачи его в частные руки. Так, в ноябреизвестный предприниматель, управляющий Российской товарно-сырьевой биржей (РТСБ) Константин Боровой обратился к Е. Яковлеву с предложением акционировать ТВ. Но тот назвал письмо, с которым к нему обратился Боровой, «наглым». Иного ответа от руководителя ЦТ трудно было ожидать – еще жив был Советский Союз, и отдавать телевидение в руки новоявленных капиталистов никто не собирался. Во всяком случае пока. Однако эта идея уже витала в воздухе, и Боровой, что называется, бежал впереди лошади. Сам он в интервью «Независимой газете» подробно изложил суть своей проблемы. Приведем отрывки из этой беседы:

«Я готов взять на себя обязательство разработать проект приватизации – организовать распространение акций, договоры с дистрибьюторами, рекламу и т. д. Мы подготовили его и готовы взять на себя риск по выполнению. Мы хотим выпустить акции и распределить их между большим количеством вкладчиков. В демократической стране мощный институт телевидения должен быть независимым. Это должна быть коммерческая организация, «паблик компани», зависящая только от финансов. Его единственной целью должно быть получение прибыли. Проект обойдется примерно в 300 000 рублей, но, вероятно, его стоимость дойдет до 2 000 000. Планы приватизации могут составлять до 5% общей стоимости.

Рыночная цена телевидения: зданий в Останкине, техники, «ноу-хау» – примерно 5 миллиардов рублей. Мы готовы, распространяя акции, обеспечить миллиардов 10—15. Если там вообще хоть что-то осталось. Телевизионная техника разваливается, пополнения нет. Ощущение такое, что никому это не надо, Яковлеву тоже. Он, кажется, и сам не знает, что у него там есть и что кому принадлежит. 40% телевидения ему не подчинено, хотя он думает, что это не так. Там вовсю идет работа «налево» – через рекламу, сдачу монтажных и т. д. Телевидение отнимается у налогоплательщика. Очень важно, чтобы осталось, что приватизировать. А эта штука можеть приносить государству огромные деньги. Все равно они начнут акционирование, никуда не денутся. Государство задолжало народу сотни миллиардов – не имея товарной массы, оно должно расплачиваться недвижимостью. Приватизация все равно идет, но идет анархически, это – аппаратная приватизация...

Я глубоко уважаю Яковлева, с этого я и начал свое письмо. Его позиция – позиция интеллигентного человека: всех примирить. Но за это время все разворуется. Мы видим прогорающее предприятие и говорим: «Давайте мы сделаем его рентабельным». «Нет, – отвечают нам менеджеры от государства. – Вот ни за что». Их волнует еще вопрос о том: «А как же Президент станет выступать по частному телевидению?» Но во всех странах частные компании борются за то, чтобы президенты выступали у них, это вопрос престижа. Там никто не будет передавать нудятину вроде заседаний Верховного Совета. А если будет, то только если за это заплатят. Приватизированное предприятие не допускает диктата...

Мониторинг показывает, что телевидение Яковлева значительно консервативнее телевидения Кравченко – в отношении частных предприятий и в отношении рыночной экономики. Мы идем к рынку – населению надо дать правильную ориентацию. Яковлев этого не делает. Зачем? Телевидение – типичная госструктура. Председатель обладает полной властью. И управляет методом командных указов... Опять – воля одного человека во всей структуре. Это страшно...»

Провозглашенная новым руководителем ЦТ идея конкурсности привела к тому, что крупные объединения и редакции стали дробиться на многочисленные бригады. Каждая теперь создавала свои программы и должна была доказывать собственную значимость в конкурентной борьбе. Идея, в общем-то, благая, но вышла она боком. Эта конкуренция привела к тому, что бригады боролись не за качество передачи, а за право пользования техникой, которой тогда в «Останкино» было мало. В свою очередь, и техслужбы тоже боролись – за выгодные заказы, то есть за тех, кто больше даст, заплатит. На этой почве коллектив телецентра все больше разобщался.

Если сравнивать кравченковское и яковлевское телевидение, то второе имело куда более динамичное лицо, правда, динамика эта была своеобразной и в основном была «заточена» под одно – «делать бабки». Все больше крутили рекламу (иные блоки длились по 4—5 минут!), канули в небытие передачи советских времен типа «Времени», «Сельского часа», «Служу Советскому Союзу!», зато глаза рябило от других передач: «Взгляд», «Поле чудес», «Аншлаг! Аншлаг!», «Пятое колесо», «До и после полуночи», «Что? Где? Когда?», «Пресс-клуб», «Телевизионное знакомство» и т. д. и т. п. Обильно было представлено и кино, правда, в основном старыми фильмами. В частности, 26 ноябрясостоялась премьера новой рубрики «Киноправда?», представлявшая собой типичный либеральный проект, в котором его авторы на примере советских фильмов яростно разоблачали историю СССР. Не случайно, что рубрику открыл фильм Ивана Пырьева «Партийный билет» 1936 годавыпуска. Сразу после трансляции картины началось ее горячее обсуждение между критиками, собравшимися в студии, и зрителями, для чего в студии работал многоканальный телефон. На самом деле собравшиеся обсуждали не столько фильм, сколько советскую историю. Целью обсуждения было заклеймить преступную сущность КПСС, которую один из присутствующих сравнил с нацистской НСДАП.

Подобные передачи и их антисоветская направленность при Егоре Яковлеве стали доминирующими. Что вполне объяснимо: после своей победы в августе 91-голиберал-демократы закусили удила и целенаправленно вели дело к тому, чтобы ликвидировать не только социализм, но и сам многонациональный Советский Союз.

При Яковлеве на ЦТ появилась новая должность – политический директор, на которую в конце ноябрябыл приглашен Игорь Малашенко. Он стал координировать работу группы аналитиков, которая трудилась при ЦТ. В нее входили 12 человек – сплошь одни представители победившего в путче либерального лагеря: О. Богомолов, А. Гельман, И. Голембиовский, А. Грачев, В. Игнатенко, Т. Меньшикова, И. Клямкин, А. Мигранян, Н. Петраков, В. Старков, В. Федоровский, А. Ципко. Не связанные своей основной работой с ТВ, эти люди раз в неделю собирались в «Останкино», обсуждали политическую ситуацию, сложившуюся в стране, давали свои прогнозы.