Федор Раззаков - Гибель советского ТВ

Самое интересное, когда в 1972 годуон с родителями вернулся на родину (в писательский дом в Безбожном переулке) и пошел уже в нашу, советскую школу, то и там его не слишком-то жаловали одноклассники. Ему дали прозвище «американец» и опять стали дубасить. На этот раз, видимо, из зависти: ведь он был весь такой заграничный. Однако в то время, как одноклассники-мальчишки его сильно не любили, девчонки, наоборот, привечали.

Вспоминает А. Боровик: «В глазах девчонок я выглядел довольно романтично: неясно, откуда приехал, говорит по-английски да еще джинсы носит. Тогда ведь в школах джинсы носить было нельзя, чего я никак не мог понять. В итоге с шестого по десятый класс у меня была пара романов. Помню, одну девушку звали Лена и она была старше меня на год. Кроме этого, я был безответно влюблен в преподавательницу английского языка Наталью Михайловну Абрамову. Это была женщина удивительной красоты, которая не только преподавала английский, но и являлась директором нашего школьного шекспировского театра. Разве можно было не влюбиться в такую женщину?..»

Закончив школу в конце 70-х, Боровик пошел по стопам своего отца – поступил в престижный МГИМО на факультет журналистики. Тогда же вступил в ряды КПСС. Окончив институт, попал на работу в газету «Советская Россия» в компанию таких же, как и он, «мальчиков-мажоров» (детей номенклатуры): Владимира Яковлева (сын будущего теленачальника Егора Яковлева, основатель издательского дома «Коммерсантъ»), Дмитрия Лиханова (сын председателя Детского фонда Альберта Лиханова, будущий издатель журнала «Няня»). Отметим, что почти все советские «мальчики-мажоры» (дети дипломатов, писателей, кинематографистов и т. д.) были антисоветчиками, несмотря на то что именно советская власть позволяла им жить так, как рядовым советским гражданам можно было только мечтать. Это была ахиллесова пята советской власти – она сама воспитала своих гробовщиков.

Вспоминает Д. Лиханов: «Мы были этакими анархистами. Как-то под Новый год мы устроили «капустник», взяв за основу пьесы «На дне» и «Горе от ума». В этой инсценировке мы жестоко обличали не только наше газетное руководство, но и всю партийную печать. Нас постоянно прикрывал главный редактор Ненашев (тот самый М. Ненашев, который в конце 80-х возглавит Гостелерадио. – Ф. Р. )».

Покровительство главреда было настолько мощным, что «мальчики-мажоры» претворяли в жизнь самые дерзкие планы. Например, однажды Боровик с Лихановым задумали отправиться в Тольятти, взять (не купить) на ВАЗе автомобиль «Нива» и совершить российское сафари – прокатиться с ветерком по Смоленской дороге. Сказано – сделано. Боровик уговорил Ненашева подписать соответствующее письмо, и они с приятелем отправились в путь.

Доехали до Тольятти, без проблем взяли белую «Ниву», собственноручно расписали ее, как их душе заблагорассудилось, и укатили в путешествие. Веселились несколько дней. Правда, конец поездки был омрачен небольшой неприятностью. Лиханов оставался в Смоленске, когда Боровик в одиночку уехал в гости к председателю какого-то местного колхоза. И пропал: день его нет, второй... Лиханов начал волноваться, причем родителям Боровика, которые звонили из Москвы и интересовались самочувствием сына, ему пришлось врать, что он жив-здоров и находится вместе с ним в городе. В конце концов нервы Лиханова не выдержали, и он позвонил в милицию. Там буквально за голову схватились, когда узнали, что на их территории бесследно пропал сын знаменитого Генриха Боровика. Тут же был объявлен широкомасштабный розыск, о результатах которого чуть ли не ежечасно (!) оповещали Лиханова. В конце концов пропавшего «мальчика-мажора» удалось найти: не в силах устоять перед гостеприимством председателя колхоза, тот кутил у него дома.

В 1986 годуиз «Савраски» ушел Ненашев, и новый главред стал совсем иначе смотреть на закидоны «мальчиков-мажоров». В итоге первым пострадал Лиханов – его уволили. Он устроился в набиравший либеральную силу «Огонек» (при новом главреде Виталии Коротиче) и стал настойчиво переманивать к себе и Боровика. И ему это удалось – тот был принят в «Огонек» в качестве военного корреспондента.

Боровик с головой окунулся в работу: писал репортажи из Афганистана, а в 88-мстал участником беспрецедентного эксперимента – по обмену отправился служить в американскую армию, на военную базу Форт Бэннинг. Предыстория последнего вояжа была непростой. Согласно договоренности с американской стороной, наш человек должен был оказаться в их вооруженных силах по бартеру – в обмен на ответное приглашение американца в наши войска. Советские генералы были против такого условия, справедливо опасаясь, что штатник может тако-о-е увидеть в нашей армии... Однако у Боровика были прекрасные отношения с маршалом Ахромеевым, а у главреда «Огонька» Виталия Коротича с секретарем ЦК Александром Яковлевым (как мы помним, тот прикрывал либералов в СМИ), что и решило судьбу эксперимента – его запустили.

Итогом этой поездки стала книга Боровика «Как я был солдатом армии США», которая летом 88-гочастично публиковалась в «Огоньке».

На телевидение Боровик попал в 1987 году – был одним из первых ведущих передачи «Взгляд» (вел свой выпуск вместе с Сергеем Ломакиным). Благодаря этому его лицо (имя уже было достаточно популярно благодаря публикациям в «Огоньке») стало широко известно в стране. В том числе и в КГБ, который именно тогда стал проявлять к нему повышенный интерес. Его даже пытались вербовать, но не впрямую, а через его супругу Веронику Хильчевскую (дочь представителя СССР при ООН). Причем сделать это должен был ее бывший школьный учитель английского языка. Но вербовка, как гласит легенда, провалилась.

Со своей женой Вероникой Боровик познакомился, когда ему было... восемь лет, а ей около четырех. Случилось это в Америке, где в то время работали их родители.

Вспоминает А. Боровик: «Появилась маленькая девочка в розовом платьице и с зонтиком. Почему-то именно зонтик я очень хорошо запомнил. Она мне очень понравилась... Потом лет девять мы не виделись. Снова встретились случайно, и она опять мне очень понравилась, но мы расстались. Затем встретились, когда я уже заканчивал институт, а она только поступала на факультет журналистики. В ту пору я очень активно занимался журналистикой, все время ездил, мы встречались крайне редко, но когда виделись, что-то такое происходило, искра пролетала... А потом я узнал, что Вероника вышла замуж (за сына известного политического обозревателя Томаса Колесниченко. – Ф. Р. ), и понял, что потерял что-то такое, чего не имел права терять. Пришлось предпринять целый ряд действий, чтобы люди, которые должны быть вместе, оказались вдвоем... Нет, с ее мужем мы не дрались, у нас с ним нормальные отношения. Просто они были несчастливы в браке: и он, и Вероника. У них прекрасный ребенок (сын Степан родился в 1986 году. – Ф. Р. ), и у нас с ним очень хорошие, близкие отношения...»