Илья Стогоff - Рейволюция. Роман в стиле техно

DJ Федор Бумер: А я прекрасно помню, как проходила последняя вечеринка «Тоннеля». Как раз потому, что устраивал эту вечеринку я. Перед этим Лена Попова позвонила Померанцевой и говорит:

– Слушай, такая хуйня. Короче, «Тоннель» закрывают. Всё, вечеринок больше не будет.

Я об этом узнал и говорю:

– Нихуя! Должна быть! С этим клубом мы все должны как следует попрощаться!

И я настоял на том, чтобы была вечеринка закрытия «Тоннеля». Заставил всех диск-жокеев сыграть в течение одного вечера. Я тогда еще работал на радио «Порт M» и повесил в студии бумагу, чтобы диджеи после каждой песни, через каждые десять минут говорили, что сегодня закрытие легендарного клуба «Тоннель». И даже на этой вечеринке многим еще казалось, будто это шутка. Вот сейчас закрытие, а через неделю еще одно, а потом еще одно и еще… Да только на следующей неделе уже ничего не было. Это была последняя вечеринка в золотом «Тоннеле». Время, когда реальным было вообще все на свете, понемногу уходило в прошлое.

Кто-то богател, кого-то убивали, у кого-то начинались проблемы с наркотиками, кто-то сбегал от кредиторов за границу. А Андрей Хаас женился на художнице Ольге Тобрелутс.

В тот день они большой компанией пошли в сквот к «Речникам». У кого-то из знакомых был день рождения. Было лето. Стояла жара. Сидеть в помещении никому не хотелось. Все вылезли во внутренний, мощенный булыжником дворик, пили и веселились.

Всем было весело. А Ольге Тобрелутс что-то не очень. Она как-то не очень хорошо себя чувствовала. Потом Густав Гурьянов предложил сменить обстановку и поехать к знакомым художникам. Она сказала, как же они поедут: машины-то нет? Густав сказал, что у Андрея Хааса есть машина. Андрей тогда ездил на «Волге». Можно поехать с ним. Она согласилась, и они втроем уехали.

У художников все пили вино. Она сидела у стены на корточках. Так уж вышло, что Андрей сел рядом. У него была манера говорить, знаете… он никогда не смотрел в глаза собеседнику. Он мог разговаривать с вами, а потом просто встать и уйти. То есть, с его точки зрения, беседа была окончена. Но, если ты не видишь глаз собеседника, то никогда и не поймешь, в какой момент беседа уже окончена.

Он сидел рядом. Он сказал Ольге, что у нее красивая шея. Она удивилась. Они были знакомы уже шесть лет. И только теперь он заметил, что у нее действительно красивая шея.

От художников все поехали на какую-то вечеринку. Оттуда поехали в клуб. Под утро они закинули Густава домой. После этого, только вдвоем, они сидели в ее мастерской.

Мастерская Ольги располагалась в «Египетском доме» на Захарьевской. Мастерская была огромная: 370 квадратных метров. В прихожей стояли четыре бесконечные колонны из желтого мрамора. Специально, чтобы передвигаться по этой нескончаемой мастерской, Ольга купила себе маленький электромобильчик. Кроме того, ей принадлежала вся огромная крыша здания. На крыше стояла пожарная башенка, сидя в которой можно было любоваться на город и загорать.

Они сидели на кухне и пили кофе. Потом она сказала, что если он хочет, то может остаться. Он ответил, что останется, только если она согласится стать его женой. Она подумала, что быть женой ей еще никогда не предлагали.

Он все еще не смотрел ей в глаза. Просто тоже пил свой кофе.

Она сказала, что готова попробовать. Он остался.

Из интервью художника Анатолия Белкина (весна 1996 года).

– В Петербурге появился свет, а вместе с ним и светские развлечения: коктейли, приемы, балы…

– Роскошные балы были в Петербурге всегда. Даже в самые трудные времена. В Адмиралтействе после революции их во всем блеске закатывала комиссарша Лариса Рейснер вместе со своим мужем, председателем Центробалта Федором Раскольниковым.

В нищем, голодном Петербурге Рейснер собирала на праздник богатых и богему и такое творила! Она была не очень красивая, но оч-чень живая. Зазывала любимчиков в отдельную комнату нюхнуть кокаина с царского зеркала. Ну как же! Роскошная женщина!

– Что нужно, чтобы праздник удался?

– Каждый праздник должен готовиться отдельно. Чтобы было весело и красиво. Должна быть масса воды, фонтанов, бассейнов, разноцветных перьев. Страусовые перья, павлиньи перья. У девушек должны быть какие-то крылышки. Ажурные чулки должны быть у девушек. Причем разной длины. Чтобы мелькали открытые ножки.

Но много воды – обязательно. Скука оттого, что нет фонтанов. И чтобы на балу было весело, нужна неожиданность. Восхитительно выглядела бы драка.

– Как вам видится приглашенная публика?

– Обязательно должна быть депутация рабочих. И, конечно, колхозников. При этом ни о чем их не предупреждать. Просто посадить за пластмассовые столики, как на «Голубом огоньке». И пусть сидят, абсолютно не зная, зачем их позвали. Смотреть на них – полный восторг! Обязательно должна быть такая группа.

Актеров, музыкантов пригласить. Вообще, тех, кто может петь. Зыкину обязательно. Какой бал без Зыкиной? Но вот как раз петь не нужно. Нужно, чтобы от тебя ожидали, что ты споешь. А ты накормлен мороженым, и из горла – одни хрипы! Неожиданность важна, вот!

Должны быть непременно какие-то модные люди. Ученые. Обязательно должен быть какой-нибудь собиратель бабочек. Тихий, отъехавший структурный филолог из Сорбонны. Обязательно какой-нибудь яйцеголовый программист из шестидесятников. И потрясающая девка рядом!

Непременно должны быть доступные красавицы. И уроды. И животные. Должна быть эклектика. Смешение стилей и времен. Никакой чопорности! Речи не должны быть слышны. Если кто-то хочет сказать речь – пусть говорит! Конечно! Но слушать его никто не должен.

И много воды. И животные. Причем из животных должны быть змеи, броненосцы, какие-нибудь крупные пауки. Можно в клеточках.

– Мэр будет приглашен?

– А как же?! Мне он видится в идеальном хорошем черном костюме. С черным галстуком. В белой рубашке. И в разноцветных ботинках. Один красный. Другой зеленый.

Академика Дмитрия Сергеевича Лихачева пригласить обязательно. Я представляю это так: четыре черных раба выносят его на паланкине… и уносят подальше от этого кошмара. Показать его народу – и унести! А может, он напился бы, по-настоящему. Вот чего хочется! Это же бал! Нужно, чтобы происходили диковинные вещи. Может, охрана саморазоружится, на время, а мэр выпьет на брудершафт с капитаном «Авроры».

Я, например, прекрасно представляю свою роль на этом балу. Я выпью саке, пристану к японке…