Алескендер Рамазанов - Трагедия в ущелье Шаеста

Серега Подшивалов из 3-й роты под прицельным огнем противника вызвал вертолетчиков по оставшейся единственной целой радиостанции, и только после этого пришла помощь. Рация «летунов» была на ишаке, и, как только начался бой, ишак ломанулся вверх, к «духам», его подстрелили, но огонь был очень плотный, такой, что не пошевелиться. Серега, везунчик, рванулся и под прикрытием сделал свое дело.

Погибло 48 человек, еще один скончался по дороге в госпиталь, итого 49 человек.

Ранено 47 человек – один скончался, итого 46 человек.

Из нашего батальона погибло 37 человек, 24 человека ранено.

Первая рота полегла вся (кроме одного) из-за Кадырова, он, по сути, направил их на пулемет. Почти все мои друзья.

Гайнуллин Юрий Николаевич, Гайнула – отчаянный пацан был, друг мой.

Гаркушин Юрий Иванович.

Мазулин Николай Иванович.

Баженов Николай Иванович.

Ковалев Владимир Григорьевич.

Петров Сергей Михайлович.

Свиридов Сергей Григорьевич.

Масеев Раис Ислямович.

Арманшин Ринат Махмутович.

Сергиенко Сергей Николаевич.

Беспалов Вениамин Тимофеевич.

Елькин Сергей Васильевич.

Ашанин Геннадий Алексеевич.

Карпов Владимир Семенович.

Гуливец Андрей Иванович.

Куделин Андрей Львович.

Прапорщик Дворский Александр Евгеньевич.

Командир взвода Буров Владимир Геральдович.

Командир взвода Сериков Виктор Михайлович. Очень хорошие были офицеры.

Взвод связи:

Кузнецов Василий Николаевич, старшина, сверхсрочник, настоящий мужик, в прошлом году нашел его могилу, хорошо ухожена.

Карауш Андрей Андреевич погиб на свой день рождения, очень не хотел идти на эту операцию, просто умолял Кадырова не брать его, как чувствовал.

Вторая рота:

Бурковский Анатолий Георгиевич – снайпер, погиб при оказании помощи раненому товарищу.

Власов Сергей Юрьевич, скромный, был нормальным мужиком.

Дзюба Леонид Петрович.

Козявин Александр Николаевич.

Сергеев Леонид Николаевич, мой друг, погиб геройски, закрыв собой ротного, до чего же был отчаянный и веселый человек.

Чуманов Олег Николаевич.

Данилов Александр Иванович.

Ималетдинов Саяр Мансурович, мой друг, весельчак, с 1981-го каждый год встречаемся с ребятами у него на могиле, а мечтали быть «следаками» и поступить на юридический факультет.

Третья рота:

Бричник Николай Иванович, мой друг, очень хороший человек и погиб геройски. Командир взвода притворился убитым (лейтенант Н. Лось), а Николай повел людей в атаку и был убит.

Бичик Владимир Александрович.

Тимуков Сергей Алексеевич.

Живодеров Андрей Владимирович.

Рыпало Виктор Алексеевич.

Харченко Николай Петрович, дружил с ним еще в Германии…

Четвертая рота:

Рахимов Мирзомурад Тезович – переводчик.

Начальник штаба:

Жуков Александр Васильевич, нормальный был мужик, погиб от пули, которая убила его и разбила радиостанцию в начале боя.

17.08.80. Вертолетчик, Герой Советского Союза, Гайнутдинов Вячеслав Карибулович, прикомандированный к нашему батальону, обеспечивал нас огневой поддержкой практически на всех операциях. Летали с ним на уничтожение банд, на караваны, привозил воду, продукты и боеприпасы на операциях в горах. Был классным мастером, мог сесть на одно колесо там, где никто другой не мог этого сделать, не раз нас спасал, в том числе 16.08.80 вертолетчики спасли нам, 13 человекам, жизнь. А на следующий день на наших глазах, возле Кундуза, Гайнутдинов В.К. был сбит.

21.08.80. Командир взвода лейтенант Лось Николай Антонович был убит в БРДМ струей из гранатомета. От судьбы не уйдешь. 3 августа он остался жив, притворившись убитым, но все равно, видно, на роду было написано. Бота Иван Александрович был тоже ранен струей гранатомета, скончался 23.08.80 в госпитале, а вот Сереге Подшивалову ничего не было, хоть БРДМ сгорел. В этот день ему повезло в третий раз.

19.08.80. Погиб в ночной операции Шпилевский Валерий Ефимович – начальник разведки дивизии, настоящий командир, требовательный и справедливый. С ним на операциях всегда были результаты и не было потерь. Шпилевский хорошо знал местность, обычаи населения, повадки, тактику «духов». Не занимался очковтирательством и приписками, как Кадыров. В отличие от Кадырова не был любимчиком комдива. Вспоминается, что отношения были натянутыми. Если бы Шпилевский был на операции 3.08.80, беды не случилось бы. А комбат Кадыров – предатель, и косвенно это подтверждает статья в «Комсомолке». Читал ее в 1988 или 1989 году, уже не помню. В ней «дух» дает интервью корреспонденту, и все сходится.

«…Батальон подняли по тревоге в ночь с первого на второе августа. Задача: оказать помощь окруженной роте 149-го полка. Была информация, что в этом ущелье у горы Шаеста – крупный склад оружия мятежников. Скорее всего это было именно так, поскольку душманы активно препятствовали продвижению колонны. Обстоятельства можно точнее узнать у Олега Черемных, он тогда был замполитом этой роты и в бою, после гибели командира, принял командование.

…Третьего августа утром мы вошли в ущелье. Перед этим действительно местный житель предупредил, что нас ждет засада. То же самое он повторил комбату Кадырову. Но у Кадырова была задача быстрее попасть в заданный район. Что хуже – нарушить боевой устав или сорвать выполнение приказа? Марш горами занял бы вдвое больше времени. Тем более на карте маршрут был проложен по дну ущелья. Именно так, ведь рота до нас прошла этим путем. Кадыров сказал: «Растянемся».

…Бой начался около восьми часов утра и длился до девятнадцати. В голове колонны шла первая рота. Ее расстреляли в несколько минут из крупнокалиберных пулеметов. Выжил только один, тяжелораненый татарин. Грамотная засада – полоса прицельного огня на протяжении километра по обеим сторонам ущелья. Ишака, что метался с радиостанцией, пристрелил офицер особого отдела, только так удалось добраться до средств связи.

…От суда Кадырова спасла карта. Он спрятал ее в нагрудный карман и не отдавал никому. Маршрут по ущелью был определен вышестоящим штабом – армии или дивизии, этого я не знаю. А потом, когда началось расследование, предъявил карту. Помню, в дивизии тогда работала комиссия военного отдела ЦК КПСС, возглавлял ее генерал-лейтенант. Вывод: прямой вины комбата нет.

Кадырова я могу назвать опытным офицером, он входил в Афганистан вместе с батальоном в феврале восьмидесятого, от опасностей не уклонялся, дело свое знал».

«…Разговаривала по телефону с Олей Дворской, передала вашу просьбу. Подробности гибели наших ребят от нее тщательно скрывал ее папа (тоже бывший военный). Он еще жив, она постарается его разговорить. Когда ребят привезли, о том, как это произошло, не рассказывали. Да тогда нам и не до этого было! А у Олиного папы было много знакомых военных. Видимо, он от них что-то узнавал, но ее берег от шокирующих подробностей. Кто-то тогда сказал, что душманы ночью собирали оружие наших солдат, возможно, издевались над трупами. Думать об этом страшно даже спустя тридцать лет».