Борис Горбачевский - Победа вопреки Сталину. Фронтовик против сталинистов

В целях организованной и быстрой репатриации при Совете Народных Комиссаров СССР еще в октябре 1944 года было создано специальное ведомство, точное название «Управление Уполномоченного СНК по делам репатриации». Его возглавил бывший начальник советской разведки генерал Ф.И.Голиков.

По статистике, ведомством Голикова до марта 1946 года было репатриировано всего в СССР 5 352 963 советских граждан, в том числе 1 825 774 бывших военнослужащих. В общее количество входили также перемещенные лица внутри СССР.

За три месяца до окончания войны, 18 января 1945 года была разослана секретная Директива военным советам всех фронтов, а также командующим Западных округов. Она была подписана начальником тыла Красной Армии генералом Хрулевым и генералом Голиковым. Эта Директива фактически определила судьбу сотен тысяч военнопленных и перемещенных лиц, которые находились в Германии и в других странах.

Всех лиц, попавших в фильтрационные лагеря, разделили на три учетных группы:

1-я — военнопленные и окруженцы;

2-я — рядовые полицейские, деревенские старосты, другие граждане, уличенные в изменической деятельности;

3-я — гражданские лица в призывном возрасте, проживавшие на территории противника.

Приведем некоторые уточнения из первого раздела Директивы:

Рядовой и сержантский состав военнопленных направлять на сборные пересылочные пункты действующих фронтов. После проверки лиц, не вызывающих подозрений, направлять в армейские и фронтовые запасные части.

Лиц, служивших в немецкой армии и в спец. строевых немецких формированиях, власовцев, полицейских и других лиц, вызывающих подозрение, немедленно направлять в спец. лагеря НКВД.

Офицерский состав, находившийся в плену, направлять в спецлагеря НКВД.

Следующие подразделы первого раздела касались гражданских лиц, принудительно или добровольно оказавшихся на территории Германии. Таким образом, этой Директивой офицеры, попавшие в плен, автоматически приравнивались к полицаям и власовцам, со всеми вытекающими для них отсюда последствиями. Дальнейшие Директивы уточняли и дополняли эту, но суть ее оставалась неизменной, и военные власти следовали ей неукоснительно.

Отметим два обстоятельства, связанных с названной Директивой. Этот страшный документ появился до начала Ялтинской конференции в особо секретном виде, но Сталин не познакомил с ним союзников. Он понимал, что сделав это, трудно предвидеть, как поведут себя американцы и англичане, подпишут ли они «Соглашение о возвращении военнопленных». Гнусное воздействие оказала Директива на высылку целых народов из родных мест, затеянную Сталиным в 1944–1945 годах.

Сотни тысяч советских людей были уничтожены, изгнаны со своих родных мест, отправлены в лагеря. И это сделано было после победоносной войны. Причем все эти кровавые, бесправные и противоправные дела были выполнены тайно, без всякого милосердия. Наконец, Директива эта стала руководством для всех органов КГБ сверху донизу для осуществления контроля над всем гражданским населением страны.

Грозно вопрошали присмиревшее население: «Как смели жить без нее? Как смели пахать и сеять? Как смели кормить козу и делать запасы на зиму? Как смели дышать одним воздухом с теми, с кем она, советская власть, воюет? Кто сдавал немцам сало, кормил фашистских захватчиков? Кто тут торговал на базаре? Кто открыл сапожную мастерскую? Кто достал с чердаков иконы, ремонтировал церкви, шил попам рясы, разводил религиозный дурман? Кто служил в горуправах, холуйствовал перед оккупантами, защищал фашистское отребье?» Поэтому, не дожидаясь возвращения «родной» власти, с 1943 года многие русские люди уходили на Запад.

Упорядоченной статистики беженцев немецкие органы в оккупации не вели. Известно, например, что только в период с 25 января по 20 февраля 1943 года при отступлении немцев с Кубани и Северного Кавказа на Украину эвакуировалось 312 тыс. человек, включая стариков, женщин и детей. Вместе с семьями с оккупированных территорий выехали сотни представителей технической и гуманитарной интеллигенции.

В 1944–1947 годах, в ходе репатриации, западные союзники с применением силы передали СССР более 2,2 млн советских граждан, которые проходили службу в «восточных» добровольческих формированиях германских вооруженных сил (в это число также входят члены семей последних и беженцы, группировавшиеся вокруг тех или иных добровольческих частей). Из них по прибытии в СССР:

— 20 % были расстреляны или осуждены на 25 лет лагерей, что, по сути, было равносильно смертному приговору;

— 15–20 % осуждены на 5–10 лет лагерей;

— 10 % — высланы в отдаленные районы Сибири не менее, чем на 6 лет;

— 15 % посланы на принудительные работы в Донбасс, Кузбасс и другие районы, разрушенные немцами. Вернуться домой им разрешалось только лишь по истечении срока работ;

— 15–20 % разрешили вернуться в родные места.

Как видно, эти данные не дают при сложении 100 %, вероятно, недостающие 15–20 % — это люди, которым удалось «скрыться» уже в СССР, умершие в дороге или бежавшие. [73] ЗемсковВ. Н. Репатриация советских граждан и их дальнейшая судьба.

Эти данные также не дают представления о том, какая судьба постигла каждую из категорий «восточных» добровольцев. Следует признать, что наиболее круто советское правосудие обошлось с бойцами и командирами РОА.

Согласно данным Н.Краснова, внучатого племянника атамана, офицеры из окружения генерала Власова и штабные офицеры были сразу же отделены от остальных, а прочие власовцы сразу же вывезены в специальный лагерь под Кемерово, где советские компетентные органы начали их фильтрацию на предмет выявления всех офицеров, вплоть до командиров батарей и взводов. Особое внимание уделялось офицерам-пропагандистам, прошедшим подготовку на курсах в Дабендорфе. Большинство из них были приговорены трибуналами Восточно-Сибирского военного округа к расстрелу, а остальные получили сроки в лагерях, чаще всего по 25 лет (главным образом на Колыме, в Воркуте и Джезказгане). Нечто похожее ожидало солдат и офицеров казачьих и других формирований. Со временем, к 1946 году, советские органы перестали различать отдельные категории «восточных» добровольцев, и по всем официальным и неофициальным документам они стали проходить как «власовцы».

578 616 репатриантов были направлены в распоряжение различных отраслей промышленности (угольная, путей сообщения, строительная и т. п.) в составе рабочих батальонов. Однако очень скоро они были расформированы. Но рабочие из их состава были прикреплены к определенным предприятиям и к месту жительства. За побег рабочие подвергались преследованию. И тем не менее число побегов было велико. Люди старались вернуться на свои родные места.