Дэвид Гранн - Затерянный город Z. Повесть о гибельной одержимости Амазонией

Он был последним [2] Несмотря на то что многие свои экспедиции Фосетт совершил уже после смерти королевы Виктории в 1901 году, его часто называют викторианским путешественником. Он не только возмужал в викторианский период: он был, почти во всех смыслах, буквально пропитан викторианской этикой и свойственным тогдашней эпохе духом первооткрывательства. (Примеч. автора) из великих первооткрывателей Викторианской эпохи, отправлявшихся в царства, которых нет на карте, вооружившись, можно сказать, лишь мачете, компасом да почти религиозным рвением. Два десятка лет рассказы о его приключениях будоражили воображение людей: о том, как он, без всяких контактов с внешним миром, выжил в первозданных джунглях Южной Америки; о том, как его захватили в плен враждебно настроенные туземцы, многие из которых никогда прежде не видели белого человека; о том, как он сражался с пираньями, электрическими угрями, ягуарами, крокодилами, летучими мышами-вампирами и анакондами, одна из которых его едва не задушила; и о том, как он выходил из джунглей, принося карты областей, из которых до этого не возвращалась ни одна экспедиция. Его величали «амазонским Дэвидом Ливингстоном»; многие считали, что он наделен непревзойденной выносливостью и живучестью, а некоторые его коллеги заявляли даже, что он обладает иммунитетом к смерти. Один американский путешественник описывает его как «бесстрашного человека с несокрушимой волей, с безграничными внутренними ресурсами»; другой замечает, что он мог «обставить кого угодно по части походов и путешествий». Лондонский «Джиографикэл джорнэл», пользующийся непревзойденным авторитетом в своей области, отмечал в 1953 году, что «Фосетт знаменовал собой конец эпохи. Его можно назвать последним из первооткрывателей-одиночек. Дни самолетов, радио, организованных и щедро финансируемых современных экспедиций тогда еще не наступили. Он являет собой героический пример человека, вступившего в единоборство с лесом».

В 1916 году Королевское географическое общество (КГО) с благословения короля Георга V наградило его золотой медалью «за вклад в создание карт Южной Америки». И каждые несколько лет, когда он, отощавший и измученный, выныривал из своих джунглей, десятки ученых и разного рода знаменитостей до отказа набивались в зал общества, чтобы послушать его доклад. Случалось, среди них был [3] Конан Дойл, примечания к «Затерянному миру»; Перси Гаррисон Фосетт, «Неоконченное путешествие». Об истоках отношений между Перси Фосеттом и Конан Дойлом известно мало. В «Неоконченном путешествии» указано, что Конан Дойл посетил одну из лекций Фосетта, которую тот прочел перед членами Королевского географического общества. В одном из писем к Конан Дойлу Фосетт вспоминает, как тот пытался связаться с ним, когда писал свой «Затерянный мир», но ему вынуждена была ответить Нина, так как сам Фосетт находился в то время в джунглях. В «Аннотированном „Затерянном мире“», вышедшем в 1996 году, Рой Пайлот и Элвин Родин подчеркивают, что Фосетт был «хорошо известен Конан Дойлу», и даже перечисляют множество сходных черт между Фосеттом и героем романа — вымышленным путешественником Джоном Рокстоном. Любопытно, что Перси, возможно, не был единственным из Фосеттов, оказавшим влияние на это знаменитое произведение Конан Дойла. В 1894 году, за два десятка лет до публикации «Затерянного мира», Эдвард, брат Фосетта, выпустил книгу «Поглощенные землетрясением» — роман, где также рассказывается о людях, обнаруживших скрытый от посторонних глаз мир, где обитают доисторические динозавры. В своей статье, опубликованной в «Бритиш Хэритэйдж» в 1985 году, писатель Роберт К. Дж. Темпл, литературный душеприказчик Эдварда Фосетта, обвиняет Конан Дойла в «бесстыдном» заимствовании сюжета ныне почти забытого романа Эдварда. (Примеч. автора) и сэр Артур Конан Дойл, который, как говорили, во многом основывался на опыте Фосетта, когда писал свой «Затерянный мир», вышедший в 1912 году. В этом романе путешественники «уходят в неведомое» где-то в Южной Америке и на укромном плато обнаруживают страну, где обитают динозавры, избегнувшие вымирания.

Спеша в тот январский день к сходням, Фосетт до странности напоминал одного из главных героев дойловской книги — лорда Джона Рокстона: «В нем было нечто и от Наполеона III, и от Дон Кихота, и от типично английского джентльмена… Голос у лорда Рокстона мягкий, манеры спокойные, но в глубине его мерцающих голубых глаз таится нечто, свидетельствующее о том, что обладатель этих глаз способен приходить в бешенство и принимать беспощадные решения, а его обычная сдержанность только подчеркивает, насколько опасен может быть этот человек в минуты гнева». [4] Перевод H. Волжиной.

Ни одна из предыдущих экспедиций Фосетта не шла ни в какое сравнение с той, которую он намерен был предпринять ныне, и он едва скрывал нетерпение, вслед за другими пассажирами поднимаясь на борт парохода «Вобан». Это судно [5] Источник моих описаний «Вобана» и жизни на борту океанских лайнеров того времени — в частности, брошюра компании «Лэмпорт и Хольт» «Южная Америка: земля новых возможностей, континент захватывающих чудес, рай для туристов», работа Хитона «Лэмпорт и Хольт» и книга Макстона-Грэма «Единственный путь на ту сторону». (Примеч. автора) компании «Лэмпорт и Хольт», разрекламированное как «лучшее в мире», принадлежало к элитному «V-классу». Во время Первой мировой немцы потопили несколько океанских лайнеров компании, но этот уцелел и теперь по-прежнему демонстрировал миру свой черный, испещренный полосками морской соли корпус, изящные белые палубы и полосатую трубу, выпускающую в небеса клубы дыма. «Форды-Т» свозили пассажиров на пристань, где портовые грузчики помогали перевозить их багаж в корабельные трюмы. На многих пассажирах мужского пола были шелковые галстуки и котелки, тогда как женщины были одеты в меховые шубки и шляпы с перьями, словно они явились на светский прием. В каком-то смысле так оно и было: списки пассажиров роскошных океанских лайнеров регулярно публиковались в разделах светской хроники, и девушки тщательно изучали их в поисках подходящих холостяков.

Фосетт шагал вперед вместе со своим снаряжением. В его дорожных сундуках лежали пистолеты, консервы, сухое молоко, сигнальные ракеты и несколько мачете ручной работы. Кроме того, при нем был набор картографических инструментов: секстант и хронометр для определения широты и долготы, барометр-анероид для измерения атмосферного давления и глицериновый компас, помещающийся в карман. Каждый предмет Фосетт выбрал на основании многолетнего опыта: даже одежда, которую он взял с собой, была сделана из легкого, прочного на разрыв габардина. Ему доводилось видеть, как путешественники гибли из-за самого, казалось бы, безобидного недосмотра — из-за порванной сетки, из-за слишком тесного сапога.