Колин Уилсон - Орден Ассасинов

Мэнсон вернулся в Долину Смерти три дня спустя, 12 октября. Несколько девушек, которые сбежали от облавы, рассказали ему о том, что произошло. Несколько часов спустя они все ели на кухне, когда ворвалось еще больше полицейских. Мэнсон быстрым движением нырнул в крошечный шкаф под кухонной раковиной, и его чуть не упустили. Когда хиппи вели в тюрьму, полиция заметила, что Мэнсон сказал что-то низким голосом, и остальные прошептали «Аминь, аминь».

Кити Лютсингер - девушка, которая ранее убежала с ранчо Спана, - была взята под надзор полиции. Она вернулась в семью, но решила снова покинуть Долину Смерти; она и еще одна молодая девушка убежали однажды ночью и неожиданно встретили полицейских, которые ехали устраивать облаву на ранчо Баркера. Кити было необходимо допросить в связи с убийством Хинмена, так как она была девушкой Бобби Босолейла. Теперь она сказала полиции, что не принимала участия в убийстве: это были «Сейди» и Мэри. И теперь полиция взяла под наблюдение Сейди - Сьюзен Эткинс. Ее передали в руки полиции Лос-Анджелеса. Она позже призналась, что была в доме Хинмена, но отрицала какое-либо участие в убийстве.

Скука и, возможно, сводки новостей по радио о прогрессе в расследовании убийства Тейт, привели ее к тому, что она бросала намеки приятельницам-заключенным об ее участии в убийстве Шарон Тейт. Она сказала одной сокамернице об этом, но женщина хранила тайну. Позже она рассказала другой сокамернице, Вирджинии Грэхэм, изрядное количество деталей дела. Вирджиния Грэхэм посвятила в секрет еще одну подругу - Ронни Ховард. И, в конце концов, Ронни Ховард рассказала полиции о детальном признании Сьюзен Эткинс. 1 декабря глава полиции Лос-Анджелеса сказал на пресс-конференции, что в убийстве Тейт - Ла Бьянка обвинены три человека: Текс Уотсон, Линда Касабиан и Патриция Кренвинкел. Позже также были обвинены Мэнсон, Сьюзен Эткинс и Лесли Ван Хаутен.

Судебное заседание, одно из самых долгих и самых дорогих в истории Лос-Анджелеса (к октябрю 1970 года стоимость перевалила за черту четверти миллиона долларов, и слушанье продолжалось до конца следующего марта), было шумным и беспорядочным. Мэнсон и четыре девушки были обвинены в убийстве Тейт и Ла Бьянка [48] Уотсон был позже проверен отдельно; на ранней стадии его сочли умственно нездоровым, чтобы судить. Сандерс констатирует, что коэффициент его интеллекта (I.Q.) снизился на 30 процентов за то время, когда он был членом семьи. . (Босолейл был осужден за убийство Хинмена.) Как и ожидалось, Мэнсон пытался выступить с обвинением судей и современного общества. «Вы делаете своих детей такими, какими они являются». «Вы, люди, слишком дорожите своими жизнями. Моя жизнь никогда не была важна для кого-либо... Родители вышвырнули их, и я делал лучшее из того, что мог, и принимал их на свою мусорную свалку...» «Эти дети - все, что они сделали, они сделали ради любви к своим братьям...»

На протяжении всего судебного процесса царила атмосфера легкого безумия, как будто каждый противоречил сам себе. Это было трудно понять обозревателям в остальных странах, как, без сомнения, и многим американцам. Основное обвинение общества Мэнсоном, должно быть, имело некоторые основания. Но если он действительно приказывал убить такое большое количество людей, он был бешеным псом, параноиком, и был виновен. Но Мэнсон и тысячи молодых последователей, очевидно, не соглашались с этим. Начать с того, что это было можно понять. В результате Мэнсон был приговорен с момента его ареста, как сказал один репортер, американцы среднего класса забились в судорогах от удовольствия, что хиппи наконец-то получили то, что заслуживали. Это было то, что они всегда подозревали, что стояло за движением хиппи. На фотографиях Мэнсон выглядел безумцем, маниакальным Распутиным. Когда репортер «Лос-Анджелес Фри Пресс» увидел его сразу после ареста, он был удивлен, обнаружив спокойного, маленького мужчину без каких-либо признаков паранойи с тихим голосом, который говорил здраво и жаловался на то, что ему не позволяют ни с кем видеться. Газеты печатали сенсационные истории о «Рабах Сатаны», о сексуальных и наркотических оргиях, о садизме и убийстве. «Признание» Сьюзен Эткинс под редакцией Лоренса Шиллера полностью было опубликовано в газетах мира 14 декабря 1969 года. Соответствующая книга в мягком переплете была издана в январе следующего года. (9 декабря судья наложил «запрет» на все средства массовой информации, предопределив, что случай не будет обсуждаться публично; десять дней спустя в «Лайф» вышла история о «культе любви и террора».) А в августе 1970 года, когда процесс был наполовину закончен, Президент Никсон в своей речи говорил о вине Мэнсона. Все это свидетельствует о том, что правосудие было совершено не идеальным образом. Но, в общем, оно было выполнено.

Атмосферу безумия создала потусторонняя логика сторонников Мэнсона. Когда Сьюзен Эткинс спросили, думала ли она, что убийство восьми людей было не важным, она спросила в ответ, а было ли важным убийство тысяч людей с помощью напалма? По правилам обыкновенной логики, это не более чем попытка остроумного ответа. Разве Шарон Тейт и семья Ла Бьянка убили кого-нибудь с помощью напалма? Или она имела в виду, что еще восемь человек не делают погоды? Но когда так много молодых людей делают героя из Мэнсона, старшее поколение начинает удивляться, - может быть, они каким-то образом упустили смысл. Были ли действительно убийства их ошибкой, как предполагал Мэнсон? И когда Мэнсон, Сьюзен Эткинс, Лесли Ван Хаутен и Патриция Кренвинкел были признаны виновными и приговорены к смерти 30 марта 1970 года (Линда Касабиан избежала приговора благодаря тому, что выдала сообщников и стала свидетелем обвинения), ответа на вопрос все еще не было. Убийства вызвали явную антипатию среди молодых, и среди хиппи распространился «Культ Иисуса», старомодная проповедь Евангелия в стиле Билли Грэма, но большинство из них все еще считало Мэнсона своего рода символом. В телевизионной программе о культе Иисуса одну девушку спросили, верит ли она в христианство. Она сказала: «Нет, я верю в черную магию и Чарльза Мэнсона, и все такое». Интервьюер не донимал ее просьбой объяснить свои слова; очевидно, он четко понял, что она имела в виду.

Так в чем же смысл случая Мэнсона?

Как один из самых сенсационных случаев убийства конца 1960-х, он, несомненно, имеет свою важность. Но эта важность была преувеличена общественными толкователями. Керуак был архетипическим хиппи; Мэнсон же таким не был. Мэнсон стал хиппи по воле случая; но по существу он был не большим хиппи, чем Нечаев, или Гитлер, или Сталин. Сбивающая с толку, парадоксальная природа случая вытекает из дробящейся личности самого Мэнсона. В значительной степени он, кажется, был искренне сострадательной личностью, действующей из лучших побуждений. Он был также Неистовым Человеком, в смысле Ван Вогта, и этот аспект его личности стал развиваться сразу после того, как его впервые приняли как мессию в Хейт-Эшбери. Как только он привык к абсолютному подчинению, он также начал понимать, что люди, которые противодействовали ему - или пытались его перехитрить, - были насекомыми, которых следует растоптать. Этой тенденции должно было потворствовать подобострастное восхищение, которое он получал от своей восторженной семьи. Девочки-подростки могут быть истеричными созданиями - это знает каждый, кто хоть раз смотрел концерты популярных музыкантов. Они склонны к поклонению и мысленно взвешивают мужчину, пока он может пользоваться временным преимуществом подобного поклонения, которое выливается в ощущение, что все это разъедает душу. Дураки всегда скучны, будь это восторженные дураки или дураки враждебные. Мэнсон был лишен дара самокритики, чтобы сохранить пропорциональный взгляд на самого себя. Поощряемый своими женщинами, он все больше и больше становится «человеком, который прав».