Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи

Дальше – больше. Певица помянула Владимира Высоцкого, с имени которого в советских СМИ, даже спустя почти три года после смерти, все еще не было снято табу: «Многие отождествляют меня с моей героиней – ладно. Верят, что я эксцентрична, – пусть… Зритель знает женщину, которая поет. А женщина, которая не поет… Что ж, Высоцкого ведь тоже, помните, отождествляли с иными его вульгарными персонажами. И не сразу разглядели: вот личность, а это – всего лишь амплуа. Значит, у меня все впереди».

О своих планах на будущее певица выразилась витиевато: «Вот я пробила головой потолок. А оказалось, что до крыши еще чердак. На чердаке пыльно, душно, трудно дышать… Конечно, я могу спуститься назад и тихо, мирно зажить. Но я хочу туда, на крышу! И что же? Снова самой пробивать потолок? А если не хватит сил? И вот я думаю: а может, мне один раз в жизни быть благоразумной, спуститься на лифте, найти пожарную лестницу – она ведь тоже ведет на крышу – и подняться наверх так? Только те, которые избирают такой путь, должны помнить, что и тут нужна страховка… А то еще поскользнешься, как один из булгаковских персонажей». «А что там, на крыше?» – последовал вопрос. «Там такой чистый воздух!..» – ответила Пугачева.

Это интервью можно смело назвать одним из самых откровенных у Пугачевой за несколько лет ее славы (а слава эта, как известно, началась в 1975 году). Однако на пути публикации внезапно встали высокие цензоры. Сначала материал был направлен для визирования в ЦК партии. Но там его не стали смотреть и спустили ниже – в ЦК комсомола: мол, ваша газета, вы и решайте. Комсомольские идеологи прочитали… и схватились за голову, поскольку во многих пассажах певицы они уловили скрытый смысл. «Какой такой чердак она имеет в виду? – спрашивали цензоры. – Где это у нас трудно дышать? И что это за крыша такая, где чистый воздух?» В итоге из большого многополосного материала было вычеркнуто больше половины текста, а то, что осталось, теперь тянуло на полстранички. «Вот это и печатайте», – было сообщено автору статьи. Но та, взглянув на материал, ужаснулась и приняла решение спрятать материал в архив. Поняла: печатать эти огрызки – навлечь на свою голову несмываемый позор.

Однако минуло всего четыре месяца, и 28 августа 1982 года«крамольная» статья Руденко (под названием «Без страховки») все-таки увидела свет. Что же случилось?

Дело в том, что в те дни в стране началась очередная подписная кампания, которая складывалась для самого массового молодежного издания не самым удачным образом. Чтобы привлечь к себе внимание подписчиков, требовалось опубликовать что-нибудь сенсационное. Вот тогда и вспомнили про статью Руденко. Но та согласилась на публикацию только в первоначальном виде, то есть без купюр. Главному редактору газеты пришлось лично ехать в ЦК ВЛКСМ и уговаривать их выпустить статью если не в полном варианте, то хотя бы с минимальными сокращениями. В итоге цензоры пошли на попятную. Из статьи вылетел только один крупный кусок: про сотрудничество Пугачевой с Альфредом Шнитке (они работали над симфонической поэмой «Фауст»), поскольку у того были определенные трения с властями и упоминать его имя посчитали неуместным.

7 мая 1982 годапо Центральному телевидению был показан концерт, приуроченный к Дню радио. В нем выступили несколько популярных артистов эстрады, в том числе и юморист Геннадий Хазанов. Именно присутствие последнего и вызвало нешуточный скандал.

Хазанов прочитал в том концерте «Монолог сплетника», где вытащил на «свет божий» несколько расхожих баек, ходивших тогда в народе, в том числе и сплетню о любовных отношениях, которые якобы связывали композитора Раймонда Паулса и Аллу Пугачеву. Сплетен на этот счет тогда в обществе ходило много, причем абсолютно разных: некоторые из них были скроены грубо и цинично, другие имели романтический оттенок. Иные же имели и то и другое в равной пропорции. Например, ходила тогда в обществе байка о том, что Паулс подарил своей «возлюбленной» белый рояль (романтично), за которым они не только сочиняли свои знаменитые хиты, но и занимались любовью (цинично). Слух был настолько широким, что достиг ушей жены Паулса, которая проживала в Риге. И она в него поверила. Более того, решила при первом же ближайшем посещении столицы узнать правду лично от самой Пугачевой. Певица сумела выйти из положения достойно. Она выкрасила свой старый рояль в белый цвет, и когда жена композитора спросила его о «подарке» мужа, Пугачева ответила: «Зачем мне еще один белый рояль, если мне вполне хватает моего старого?» Конфликт был исчерпан. Но вернемся к Хазанову.

В его «Монологе» про рояль не было ни слова, однако хватило и другого: того, что Хазанов вообще заикнулся о «романе» композитора и певицы. В итоге уже спустя несколько дней на телевидение обрушился шквал телефонных звонков, а также стали приходить письма и телеграммы от возмущенных телезрителей. Люди, видимо, памятуя, что это уже не первый «наезд» юмориста на Пугачеву (в апреле 81-гоон, как мы помним, учил ее уму-разуму на страницах «Литературной газеты»), насылали на голову артиста чуть ли не все кары Господни: они требовали, чтобы Хазанова немедленно лишили звания, права выступать на столичной сцене и загнали туда, куда Макар телят не гонял. И при этом в каждом письме содержалось требование, чтобы артист немедленно публично извинился перед Пугачевой (про Паулса речь почему-то не шла, видимо, из-за того, что он был пришлый – рижанин). Сегодня подобная ситуация ничего, кроме недоумения, вызвать не может, поскольку в капиталистической России полоскать личную жизнь «звезд» в СМИ стало делом привычным и даже узаконенным, и на это дело обижаются лишь сами «полоскаемые», а читатели очень даже этому рады. В СССР все было иначе, поскольку какая-никакая моральв обществе все-таки соблюдалась.

Но вернемся к инциденту с Хазановым.

Призвать его к ответу поклонникам Пугачевой так и не удалось. За юмориста заступилась влиятельная газета – «Советская культура» (она была органом ЦК КПСС). 4 августаустами ее журналиста Юрия Смелкова там было сказано следующее:

«Что же происходит? Некоторые зрители приписывают монолог персонажа актеру и требуют для последнего всяческих кар. Причем сами же возмущенные зрители пишут о том, что есть люди, с удовольствием распространяющие небылицы „о лучших артистах“, но, когда такого рода люди высмеиваются со сцены, некоторые зрители почему-то возмущаются».

На этом скандал был исчерпан.