Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи

Стоит отметить, что на том чемпионате судьи вообще ошибались слишком часто, что вызывало возмущение у многих спортсменов и журналистов. Тот же М. Рафалов вспоминает, что в отеле «Мария Изабель», где дислоцировался директорат, было зафиксировано несколько случаев, когда разгневанные люди прижимали к стенке бывшего тогда президентом ФИФА Стэнли Роуза. Эти наскоки чрезвычайно его раздражали, поскольку он не считал себя виноватым в ошибках рефери. Он отвечал так: «Права и полномочия судьи определены интересами игры, причем возможность той или иной ошибки включена в сферу этих интересов».

В советские годы практически каждый эстрадный исполнитель обязан был иметь в своем репертуаре песни гражданственно-патриотического звучания, которые должны были культивировать у слушателей любовь к своей Родине и почтение к славным страницам советской истории. Отметим, что если для певиц подобное требование не было жестким, то с певцами была иная ситуация – от них власти в обязательном порядке требовали иметь в своем репертуаре подобные песни. Наиболее известным певцом в этом жанре на советской эстраде был Иосиф Кобзон, у которого лирический репертуар всегда тесно переплетался с патетическим. Однако и большинство других певцов старались не отставать от него и обязательно имели в своих репертуарах песни патриотического звучания. Так, у Муслима Магомаева это был «Бухенвальдский набат» (с которого, кстати, и началась его слава) и ряд других произведений; у Льва Лещенко – «За того парня» и др.; у Юрия Гуляева – «На безымянной высоте», «Знаете, каким он парнем был»; и т. д.

Между тем в конце 60-х на советской эстраде появились певцы, которые стали строить свой репертуар вопреки господствующей традиции: они практически не исполняли песни гражданственно-патриотического звучания, отдавая предпочтение исключительно песням лирического направления. Из певцов этого направления наиболее популярными были трое: Валерий Ободзинский, Жан Татлян и Анатолий Королев. Первый стал известен с 1964 года, когда начал выступать в оркестре Эдди Рознера (потом у Олега Лундстрема), а к Татляну и Королеву слава пришла чуть позже – в конце 60-х (Татлян в основном исполнял песни на собственную музыку, а стихи ему писал С. Льясов; Королев начинал свою карьеру в ВИА «Поющие гитары», затем начал выступать сольно и стал лауреатом фестиваля Сочи-69).

Отметим, что официальные власти не слишком благожелательно относились к подобным исполнителям, называя их «салонно-будуарными». Кислород им не перекрывали (то есть разрешали выступать и выпускать пластинки), однако при любом удобном случае пытались выставить в неприглядном свете с помощью мощного оружия – средств массовой информации.

1 августа 1970 годав газете «Советская культура» было опубликовано коллективное письмо рабочих «Дальзавода», озаглавленное весьма хлестко – «Встреча с дурным вкусом». В письме его авторы выражали свое недоумение, вызванное знакомством с репертуаром гастролировавших во Владивостоке артистов Ленконцерта: певцов Анатолия Королева и Жана Татляна. Чтобы читателю стало понятно, о чем идет речь, приведу несколько отрывков из этого послания:

«Обидно и больно за молодого певца (речь идет о Королеве. – Ф. Р .). Нам трудно понять, почему Королев решил пойти по пути дешевых «шлягеров», явно ведущих к утрате его творческой индивидуальности. Нам трудно понять, почему певец обкрадывает самого себя и нас, его слушателей. Может быть, мы не понимаем причин всего происходящего до конца, но мы считаем своим долгом назвать то, что видим. В репертуаре А. Королева и других участников ансамбля слишком много песен композиторов и поэтов, о существовании которых мы узнали только на этом концерте. Кто автор «Странного беса», песенок «Это любовь», «Надежда» (не путать с пахмутовско-добронравовской. – Ф. Р .)? И других, исполненных на концерте? Сами участники ансамбля: гитаристы и саксофонисты, музыкальный руководитель Э. Кузинер. В целом песни, слова или музыка которых написаны участниками ансамбля, составляют треть программы! Надо же и меру знать…»

Далее в своем письме рабочие «Дальзавода» тяжелым катком критики «наезжали» на певца Жана Татляна, шлягер которого «Фонари» распевала буквально вся страна:

«Советская культура» уже критиковала салонно-будуарную лирику Ж. Татляна. А ведь с ним, по сути дела, произошло то же самое. Кто знает поэта Татляна? Композитора Татляна? Но оказалось достаточным быть немножко поэтом, немножко композитором, чтобы получить в свое распоряжение целый музыкальный коллектив и гастролировать по всей стране…» Отметим, что из трех названных певцов ни у одного карьера благополучно не сложится. Так, Анатолий Королев уже в первой половине 70-х уйдет в тень и больше из нее уже не выйдет, став по сути периферийным певцом. Жан Татлян, которому после упомянутого письма запретят на какое-то время всякую концертную деятельность и не примут его сольную программу из двух отделений, через год вынужден был эмигрировать во Францию. Что касается Валерия Ободзинского, то он, после почти 15 лет успешного творчества, увлечется «зеленым змием» и исчезнет от взоров своих поклонников почти на полтора десятка лет.

Летом 1970 годав центре громкого скандала, о котором судачила вся страна, оказался прославленный шахматист Михаил Таль (дважды чемпион мира в 1960–1961 гг.; пятикратный чемпион СССР в 1957–1970 гг.). Скандал этот имел интимный характер, что, впрочем, для Таля было делом обыкновенным, поскольку за последние несколько лет таких историй с ним приключилось несколько. Например, в середине 60-х он жил одновременно с двумя женщинами: своей первой женой Салли (от нее у него рос сын) и молодой киноактрисой. Этот адюльтер вскоре стал достоянием широкой общественности, что изрядно напрягло власти. Таля вызвали в ЦК КПСС и поставили перед выбором: мол, выбирайте окончательно, с кем вы останетесь – с женой или любовницей. Таль вспылил и заявил, что его личная жизнь никого не касается. В итоге его сделали невыездным – не выпустили на межзональный турнир, проходивший за рубежом.

Ту ситуацию удалось «разрулить» матери шахматиста. Она придумала хитрый трюк. Уговорила жену Таля подать на фиктивный развод, с тем что после возвращения Таля с межзонального турнира они снова распишутся. Хитрость сработала, однако семью от распада это так и не спасло, хотя роман с киноактрисой Таль прекратил. Причем не обошлось без скандала. После очередного турнира шахматист вернулся в Москву и принял решение уйти от актрисы. Он спрятался от нее в гостинице «Москва», но та нашла его и подняла такой шум, что на него сбежалась чуть ли не половина заведения. Однако истерика актрисы только усугубила ситуацию – Таль окончательно убедился, что с этой женщиной ему не по пути. И вскоре завел себе другую подругу – причем опять киноактрису. Их отношения длились примерно год, после чего снова дали трещину. Сильнее всего ситуацию переживала девушка, которая даже совершила попытку самоубийства. К счастью, случилось это при свидетелях и самоубийцу удалось откачать (она наглоталась таблеток). Но самой скандальной историей с участием Таля стала та, что случилась летом 1970 года. Выглядела она следующим образом.