Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи

В начале марта 1970 годав Ереван на несколько дней приехал Владимир Высоцкий. В столицу Армении певца уговорил съездить его приятель Давид Карапетян, который к тому же вызвался устроить ему там несколько концертов. Однако тот вояж Высоцкого завершился скандалом.

В Ереване гости остановились на квартире средней сестры Карапетяна Вари и ее мужа – кинорежиссера Баграта Оганесяна. Оттуда Карапетян сделал телефонный звонок в Союз кинематографистов Армении и договорился сразу о трех концертах Высоцкого под эгидой этого учреждения. Причем концерты должны были состояться в тот же день, чего гости явно не ожидали – они рассчитывали хоть немного отдохнуть с дороги. Но делать было нечего, поскольку они сами до этого просили побыстрей все организовать. В итоге свой первый концерт Высоцкий дал в 16.00 (а прилетели они в 4 утра) в клубе какого-то завода. Перед его началом между Карапетяном и Высоцким возникли разногласия. Если первый настаивал на том, чтобы в концерте были исполнены самые острые песни («Охота на волков», «Банька» и др.), то второй хотел обойтись более выдержанным с идеологической точки зрения репертуаром. Победил Высоцкий.

Два других концерта состоялись в центре города (клуб завода находился на окраине), причем не где-нибудь, а в клубе… КГБ. Карапетян и здесь стал склонять друга исполнить «что-нибудь этакое», но Высоцкий вновь сделал по-своему – не спел даже «Нейтральную полосу», которая при такой публике была бы вполне уместна. Концерты строились по одной и той же схеме: сначала крутился киноролик с отрывком из фильма с участием Высоцкого, затем он исполнял монолог Хлопуши из спектакля «Пугачев» и только потом шли песни (начинал Высоцкий с «На братских могилах…»). Во время третьего концерта произошел забавный эпизод, который затем и стал поводом к большому скандалу.

В перерыве между песнями Высоцкий подошел к столу, на котором стоял графин с водой, и промочил горло. При этом не преминул заметить: «Вот сейчас выпью и – пойдем дальше. Ваше здоровье!» Кому-то в зале показалось, что в графине была не вода, а водка, после чего уже на следующий день по городу пошли слухи, что Высоцкий играл концерт пьяным. На самом деле он был слегка навеселе, употребив в перерыве некоторое количество коньяка для бодрости.

Вспоминает А. Тер-Акопян: «У меня дома Володя уже пьян. Ему становится плохо. Мы с Давидом не без труда отводим его в гостиную, пытаемся уложить на диван, он падает, крушит стулья, что-то разбивается. Володя очень бледен, в уголке его губ закипает пена… Это что – эпилепсия? Он не произносит ни слова. Я интуитивно поступаю правильно: вливаю ему в рот корвалол, потом мацони, крепкий чай, минеральную воду… Чувствую, что следует влить в него как можно больше полезной жидкости, дабы нейтрализовать алкогольный яд. Сражаемся с болезнью Володи до рассвета, и Володя воскресает: говорит, мыслит, даже ходит. Восстал, как птица феникс из пепла! Но у меня защемило сердце: он недолговечен…»

Тем временем после концертов в клубе КГБ на самый верх – в ЦК КП Армении – была отправлена депеша, в которой указывалось, что Высоцкий поет антисоветские песни да еще пьет водку прямо на сцене. После этого родственникам Давида Карапетяна настоятельно порекомендовали отправить гостей первым же самолетом обратно в Москву. И те попытались это сделать. Но в Давиде взыграло самолюбие: дескать, никто не имеет никакого права заставлять его и Высоцкого уезжать из Еревана. Мол, сколько хотим, столько и будем здесь находиться. В результате они прожили в Ереване еще несколько дней, каждый день навещая все новые и новые дома. Например, в один из таких дней они побывали в гостях у тренера «Арарата» Александра Пономарева. Там Высоцкий начал свой домашний концерт словами: «Посвящаю эту песню кумиру моей юности Александру Пономареву». (Пономарев в 1941–1950 годахиграл в столичном «Торпедо», был капитаном команды.)

Однако то, что не смогли сделать «верха», доделала водка. Высоцкий все чаще и чаще бывал не в форме, что для Еревана было событием экстраординарным (это была единственная в СССР республика, где не было вытрезвителей!). Однажды Высоцкого так развезло в такси, что таксист потребовал немедленно вывести его из машины. И только когда Карапетян уточнил, кем является этот пассажир, водитель смилостивился и довез пассажиров до нужного дома. Но обстановка накалялась все сильнее, и воленс-неволенс столичным гостям пришлось закругляться со своим визитом.

Будущий ротмистр Лемке из фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих» – актер Александр Кайдановский – имел все шансы им не стать, поскольку за три года до съемок едва не угодил за решетку. Что же случилось?

В том году на Центральном телевидении была показана премьера телеспектакля «Драма на охоте» по А. Чехову, где Кайдановский играл графа Карнеева. Сразу после показа группа артистов, занятых в телеспектакле, – Владимир Самойлов, Юрий Яковлев и Александр Кайдановский, – решили это дело «обмыть». С этой целью они отправились в весьма популярный среди москвичей ресторан у Речного вокзала.

Вечеринка была в самом разгаре, когда Кайдановскому понадобилось сходить в туалет. И вот там к нему внезапно привязался пожилой дружинник, который стал утверждать, что Кайдановский некоторое время назад… украл у него белила. Поначалу актер принял это заявление как неудачную шутку со стороны неизвестного мужчины. Но когда тот стал хватать его за рукав, актер разозлился: «Какие белила? Я впервые вас вижу!» – «Как впервые? – не унимался дружинник. – У меня что, по-твоему, глаз нет?» – «Видимо, нет», – заявил Кайдановский и сделал попытку освободить свою руку. Но дружинник, хоть и был старше его, однако локоть артиста держал крепко. И вот тут нервы актера, который к тому же был не совсем трезв, не выдержали. Он толкнул дружинника в грудь, и тот отлетел к стене. Но едва Кайдановский сделал шаг к двери, чтобы вернуться в зал, как дружинник бросился к нему и обхватил руками за шею. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения актера. Он легко освободился от захвата и в следующую секунду обрушил на своего обидчика целый град тумаков и зуботычин. Тот в ответ стал истошно кричать и звать на помощь.

В итоге спустя каких-то две-три минуты Кайдановский был скручен посетителями ресторана и препровожден в милицию. И как ни заступались за него его товарищи, известные артисты, отпустить его на волю стражи порядка не захотели. Во-первых, говорили милиционеры, он напал на дружинника, во-вторых – дружинник ему в отцы годится, а в-третьих – вы посмотрите на лицо этого дружинника. Действительно, лицо у того было сильно испорчено после того, как к нему прикоснулись руки молодого актера. Поэтому на волю Кайдановского в тот день так и не отпустили. На него было заведено уголовное дело, замять которое так и не удалось, поскольку пострадавший наотрез отказывался от такого исхода. «Мне плевать, что он артист! Я его засужу!» – заявил дружинник ходатаям Кайдановского.