Александр Плеханов - Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942

9. К организации разведывательной работы для выявления замыслов противника, а главное – выявления агентуры, направляемой противником на нашу сторону, и каналов переброски» [870] Там же. С. 17–18. .

В своей повседневной работе сотрудники военной контрразведки опирались на помощь личного состава армии и местного населения. Примеров этих патриотических поступков можно привести тысячи. Остановимся на некоторых из них. Например, один из ветеранов Великой Отечественной войны И.Г. Жирнов, будучи комсомольским руководителем, принимал активное участие в этой работе. Ему удалось выявить агента немецкой разведки, который прибыл с группой пополнения. Рядовой, по национальности поляк, хорошо говорил по-русски. В ночное время, в часы затишья, он вынимал пружины из дисков автоматов и выводил их из строя. Органами контрразведки предатель был арестован и осужден [871] 51. «Знамя труда», № 28 (9018), 20 апреля 2010 г. . И.Г. Жирнов вспоминал: «Приведу еще один пример вредительской деятельности. Доставляемые продукты питания на баржах по Ладожскому озеру в Ленинград прибывали к месту выгрузки, как правило, с наступлением темного времени, чтобы противник не мог прицельно бомбить и обстреливать нас. С началом вражеской бомбежки на высоких деревьях стали гореть костры и освещать гавань для бомбежек. По приказу группа пограничников, в которой был и я, уничтожила диверсантов предателей-поджигателей, и больше костры не горели. В течение службы у меня, как у комсорга, были нормальные служебные отношения с командирами и офицерами контрразведки. Это всегда положительно сказывалось на службе в военное и мирное время» [872] Там же. .

2 августа 1941 г. Берия сообщил Сталину о том, что 30 июля 1941 г. с помощью колхозников Валдайского района Ленинградской области были задержаны немецкие разведчики М.А. Гавкин-Хаук и К.Г. Пираг, прошедшие подготовку в разведшколах Штеттина и Кенигсберга и заброшенные самолетом для выяснения количества и дислокации частей Красной армии [873] Великая Отечественная война 1941–1945 годов. Том шестой. Тайная война. Разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны. С. 759. .

Бывший в годы войны секретарем Кемского райкома партии М.К. Шумилов рассказал о том, что вражеский агент, имевший партийный билет и другие документы, пытался устроиться на работу в депо станции Кемь, чтобы с помощью рации передавать своему командованию сведения о движении поездов. Благодаря бдительности Шумилова и нач. РО НКВД В.А. Сонина диверсанта разоблачили и обезвредили [874] Чекисты Карелии. Статьи, очерки, рассказы. С. 119–120. .

Многие немецкие агенты после их заброски в тыл действующей армии предпочли подрывной работе добровольную явку в советские органы госбезопасности. В частности, из агентов, окончивших Варшавскую школу немецкой разведки, добровольно сдались 99 человек, из 33 разведчиков, обучавшихся в Брайтенфуртской школе, явились с повинной 26 человек [875] Вольхин А.И. О проблеме эффективности деятельности территориальных органов госбезопасности СССР в годы Великой Отечественной войны / Политическая история России. Прошлое и современность. Исторические чтения. Выпуск VIII. «Гороховая, 2». СПб., 2010. С. 33. . Даже в начале 1942 г., когда наша страна находилась в тяжелейшем положении, примерно каждый третий из задержанных органами НКВД в глубоком тылу агентов противника сам являлся в органы госбезопасности с повинной [876] Государственная безопасность России. История и современность. М., 2004. С. 565. . Так, 23 февраля 1942 г. на ст. Веженка, расположенной в 7 км от г. Белева, под командованием лейтенанта РККА Карнауха прибыла группа бывших военнопленных в составе 10 человек. Коменданту станции Карнаух сообщил о том, что он является командиром диверсионной группы, переброшенной на территорию расположения советских частей для совершения диверсий. Из задержанных в марте-апреле 1942 г. 76 агентов абвера 23 человека добровольно явились в органы НКВД с повинной [877] Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР «Смерш». 1939 – март 1946. С. 343. . Но следует иметь в виду, что значительная часть разоблаченной немецкой агентуры «по своему социальному происхождению и политическим взглядам» неопасной для советской власти «по возвращению на нашу территорию не являлась в советские органы с саморазоблачением из-за боязни ответственности», из страха высшей меры наказания. Их вербовка немцами была закреплена выдачей коммунистов, советских активистов и партизан, отбором антисоветских деклараций, фотографированием в обществе германских офицеров и т. п. Многие из таких агентов, попав на советскую территорию, проходили этап легализации: используя сфабрикованные немцами документы, устраивались на работу, обзаводились семьями, однако никаких мер по выполнению заданий германской разведки не предпринимали и бесследно для своих хозяев растворялись среди населения [878] Демидов А.М. Деятельность территориальных органов госбезопасности в сфере военной экономики. 1941–1945 гг. (на архивных материалах). С. 102. .

В дальнейшая судьба того или иного лица во многом зависела от решения сотрудника ОО НКВД. Ведь абвер, создавая косвенные или прямые «улики» против беззащитного пленного, рассчитывал завязать на его шее тугой узел зависимости от новоявленных покровителей. По нацистским представлениям, это должно было гарантировать, что после перехода линии фронта этот человек не осмелится пойти с повинной к Советской власти. И чекисты встречались не с одним таким явившимся с повинной. Справедливости ради надо отметить, что далеко не во всех случаях удавалось принять правильное решение. Одним не хватало профессионализма, чтобы развязать завязанный нацистами узел, другие – под тяжестью тогдашней военной ситуации предпочитали известный им обвинительный уклон. Но в ОО НКВД было немало и таких сотрудников, которые брали на себя смелость поставить и обосновать правильный диагноз. Тогда соединение решимости недавнего военнопленного, избравшего агентурную заброску как единственный шанс возвратиться на родину, и чекиста, способного отличить друга от недруга, приводило к провалу очередной вражеской операции [879] Сергеев Ф. Указ. соч. С. 246. .

В работе ОО было немало недостатков прежде всего из-за отсутствия необходимого опыта и низкой квалификации сотрудников. Об этом свидетельствовала информация 3-го отдела флота и флотилий от октября 1941 г. на имя врид нач. 3-го Управления НКВМФ дивизионного комиссара Бударева: вскрытие «шпионов и диверсантов идет крайне слабо, большинство переброшенных агентов немецких разведывательных органов остается нераскрытыми и проникающими в красноармейские и краснофлотские части и соединения, их штабы и службы, остаются в тылу наших войск, передавая врагу нужные сведения. До настоящего момента через агентуру 3-х отделов и отделений флота и флотилий ВМФ не вскрыто ни одного шпиона» [880] ЦА ФСБ России. Ф. 14. Оп. 4. Д. 499. Л. 5. .