Александр Плеханов - Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942

В минировании объектов приняли участие и красноармейцы Кремлевского полка под руководством майора Ефименко. Только под 12 мостов города ими было заложено 22 тонны взрывчатки (разминирование города началось в январе 1942 г.). Всей работой «взрывной группы» руководил зам. нач. 2-го отдела НКВД СССР А.Ф. Пономарев [1127] Великая Отечественная война. 1941 год: Исследования, документы, комментарии. М., 2011. С. 254. .

Список объектов, в отношении которых было намечено проведение специальных мероприятий, был утвержден. 15 октября Постановлением ГКО было поручено при появлении войск противника у ворот Москвы НКВД «произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, которые нельзя будет эвакуировать, а также все электрооборудование метро (исключая водопровод и канализацию» [1128] Из истории Великой Отечественной войны / Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 217. . Выполнение задания по взрыву объектов в столице должно было начаться по письменному предписанию за подписью первого зам. нач. УОО НКВД С.Р. Мильштейна или по приказу замнаркома НКВД СССР, переданному по телефону.

Проведение специальных мероприятий в силу секретности было неожиданным для населения, не способствовало нормализации обстановки, прекращению начавшейся паники. Например, как должны были реагировать жители г. Сталиногорска, ставшие очевидцами уничтожения основных агрегатов ГРЭС: более 10 тонн ВВ было заложено в 22 наиболее уязвимые места электростанции и одновременно взорваны. Сила взрыва была такова, что горящее трансформаторное масло взрывной волной было выброшено на высоту до 200 м, а в домах в радиусе до 600 м выбиты стекла. На электростанции после взрыва начался большой пожар, а затем прогремели новые взрывы – это уничтожали химический комбинат № 100 и ряд заводов [1129] Демидов А.М. Указ. соч. С. 159–160. .

В столице и области НКВД СССР создал группы сопротивления и подполья для ведения боевой, разведывательной и диверсионной работы, которые запасались оружием, взрывчатыми и горючими веществами. Только Особая группа НКВД СССР в Москве располагала 50 складами с оружием, зажигательными и ВВ, причем лишь диверсантам и боевым группам предназначалось 3,5 тонны тола, 700 гранат, большое количество оружия и боеприпасов. У подпольщиков были 21 переносная радиостанция, 6 мощных стационарных приемо-передаточных раций, 2 мощные стационарные радиовещательные станиции, 2 автомашины с радиовещательными установками и 3 батарейных приемника [1130] Лубянка в дни битвы за Москву… С. 12. .

По предложению Л.П. Берии в Москве были созданы нелегальные резидентуры и группы боевиков для развертывания здесь нелегальной работы. НКВД планировал использование нелегалов-боевиков нескольких подпольных групп, оставляемых в Москве. Комплектование материально-технической базы подполья, размещение подпольных радиостанций началось еще в августе-сентябре 1941 г. Они создавались в основном Особой группой – 2-м отделом (нач. П.А. Судоплатов), а также 3-м (секретно-политическим) Управлением (нач. Н.Д. Горлинский) и одной группой Транспортного отдела НКВД СССР (нач. Н.И. Синегубов) [1131] Служба безопасности. 1993. № 5–6. С. 29. .

Организованное чекистами подполье состояло из независимых групп, во главе с их руководителями (они же резиденты), в составе старших звеньев, агентов-связников, агентов-радистов, боевиков и тех, кто мог осуществлять разведывательно-диверсионную работу в условиях оккупационного режима. Помимо них были небольшие, имевшие специальные задания, автономные группы и одиночки, которые подбирались для подпольной работы из числа сотрудников НКВД, проверенных агентов и патриотов, добровольно изъявивших готовность выполнять задания органов НКВД в тылу противника [1132] Там же. С. 10–11. . Каждый подпольщик был легализован: снабжен необходимыми документами, заблаговременно устроен на работу в зависимости от профессии, социального происхождения, подлинной или легендируемой биографии. Они могли значиться в качестве владельцев кустарных мастерских или торговых палаток, рабочих железных дорог и городского транспорта, монтеров, слесарей, граверов, шоферов, извозчиков, сторожей и официантов. Участники групп ежемесячно получали зарплату (в среднем 1180 рублей), одну рабочую продовольственную карточку и красноармейский пакет. Всего было сформировано 38 РДГ, подготовленных на оседание и 78 агентов-одиночек, предназначенных для выполнения специальных заданий в оккупированной столице. В общей сложности на нелегальное положение были переведены 243 человека, из них 47 сотрудников органов безопасности [1133] Великая Отечественная война. 1941 год: исследования, документы, комментарии. М., 2011. С. 257. .

К 3 ноября 1941 г. была подготовлена агентурно-осведомительная сеть для деятельности в тылу противника из 676 человек, из них по г. Москве – 553 человека, по Московской области -123 человека. Из общего количества оставшейся агентурно-осведомительной сети получили задание: вести сбор разведывательных сведений – 241 человек, совершать диверсионные акты – 210 человек, совершать теракты – 81 человек, распространять слухи и листовки – 144 человека [1134] Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 2. С. 270–271. . Берия планировал оставить руководителем подполья В.Н. Меркулова. В начале октября он вызвал его из Ленинграда, где тот находился в командировке, и начал разговор о тяжелой обстановке и возможности эвакуации из Москвы, о необходимости оставления на подпольной работе ответственного сотрудники, члена ЦУ, русского по национальности, явно намекая на Меркулова. Тот сделал вид, что не понял, считая разведывательную работу очень ответственной, которую он почти не знает, так как познакомился с ней впервые, став наркомом госбезопасности СССР. Кроме этого, Меркулов опасался, что И.В. Сталин «расценит его согласие остаться в Москве при немцах как желание использовать это в других целях» [1135] Политбюро и дело Берия. Сборник документов. С. 357–358. .

П. Судоплатов вспоминал: «Наши семьи были эвакуированы, так же как и большинство аппарата НКВД. Мы переехали с Лубянки в помещение Пожарного училища в северном пригороде Москвы возле штаб-квартиры Коминтерна. Я сидел в комнате с Серовым, Чернышевым и Богданом Кобуловым, зам. Берии, используя этот запасной пункт командования силами НКВД, созданный на случай боевых действий в городе, если бы немцы прорвали нашу оборону.

В Москве создали три независимые друг от друга разведывательные сети. Одной руководил мой старый приятель с Украины майор Дроздов (позднее получил звание генерала). В целях конспирации его сделали зам. нач. аптечного управления Москвы. Он должен был в случае занятия Москвы поставлять лекарства немецкому командованию и войти к нему в доверие. В городе его не знали, так как он был назначен зам. нач. московской милиции всего за несколько месяцев до начала войны.