Александр Плеханов - Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942

К 16 октября 1941 г. единственная дорога, которая еще связывала Москву с другими городами страны, это была дорога на Рязань. Все другие были либо перекрыты немцами, либо обстреливались. У людей уже появилась неверие в то, что Москву удастся удержать. Начался исход из Москвы [1160] Вострышев М.И. Указ. соч. С. 63. . Сталин собрал в Кремле членов ГКО и Политбюро ЦК ВКП (б) и предложил им высказать свое мнение о положении в Москве, заявив: «Ну, это ничего. Я думал, будет хуже». Интуиция Сталина подвела: в действительности обстановка была гораздо сложнее. Молотов, Щербаков, Косыгин и другие лица на вопрос Сталина о положении в городе не ответили: или не владели обстановкой, или боялись докладывать о реальном положении дел, будучи за них в той или иной степени ответственными. Высказался лишь нарком авиационной промышленности А.И. Шахурин. Сталин сообщил, что немцы могут до подхода наших подразделений прорвать фронт, и предложил срочно, «сегодня же», эвакуировать правительство и подготовить город на случай вторжения врага [1161] Рыбас С.Ю., Рыбас Е.С. Сталин. Судьба и стратегия. С. 324. .

Когда положение Москвы стало угрожающим, заговорили о переезде Сталина в Куйбышев, где было оборудовано помещение для Ставки. Но никто не решался спросить у Сталина, когда же он покинет столицу? Поручили задать вождю этот щекотливый вопрос командиру полка охраны. Тот спросил не напрямую, а так: «Товарищ Сталин, когда перевозить полк? Состав на Куйбышев готов». «Если будет нужно, этот полк я поведу в атаку», – ответил Сталин. В период между 11 и 12 октября 1941 г. на вопрос авиаконструктора А.С. Яковлева «Удастся ли удержать Москву?» Сталин ответил: «Думаю, что сейчас это не главное. Важно побыстрее накопить резервы». Небезынтересно, что в это же время Сталин считал «безнадежным» положение Ленинграда [1162] Историки отвечают на вопросы. Вып 2. М. С. 326. .

Вечером 18 октября на Каланчевке в полной готовности стоял особый поезд, предназначенный для перевозки охраняемых лиц. Когда прибыл Сталин, уже были проведены все подготовительные мероприятия. Но главный коммунист остался в Москве. Неожиданно для окружающих он отказался от поездки и с вокзала на машине вернулся на дачу [1163] Лубянка в дни битвы за Москву… С. 17. . Видно, нелегко было руководителям страны и военачальникам принимать судьбоносное решение. В свое время М.И. Кутузов получил от поэтессы А.П. Буниной оду, где говорилось, что чаша весов с кровью воинов перевешивает чашу с Москвой. «Я весил Москву, – ответил он, – не с кровью воинов, – с целой Россией и со спасением Петербурга, и со свободою Европы» [1164] Кутузов М.И. Письма и записки. М., 1989. С. 448. .

Мысль советского руководства об оставлении столицы в истории Советской России не была первой. Еще в 1918 г. в связи с наступлением войск кайзеровской Германии военный руководитель Московского района обороны, бывший генерал царской армии К.К. Баиов 20 марта представил Высшему военному совету доклад, в котором предлагалось решить оборону Москвы рядом последовательных задач: сдерживанием противника на вероятных направлениях его наступления, обороной отдельных узлов на подступах к городу, обороной железнодорожного узла, «возможное оставление Москвы и сдерживание германских войск восточнее города до подхода стратегических резервов» [1165] Дайнес В. 1941. Год Победы. С. 287. .

В обязанность чекистов в дни октября 1941 г. входила охрана высшего руководства компартии, правительства и военного командования, а также важнейших политических мероприятий, обеспечение безопасности работы штабов, центров управления и др. объектов. На территорию Кремля еще до войны доступ был строго ограничен. Простой человек мог попасть туда либо по приглашению к лицу, проживающему в Кремле, либо на какое-то заседание правительства. Единственным местом, куда допускались экскурсанты, была Оружейная палата, но экскурсии проводились очень редко и для ограниченного круга лиц. С началом войны режим допуска был ужесточен. Некоторые члены Политбюро ЦК ВКП (б) жили тогда с семьями на его территории: И.В. Сталин, В.М. Молотов, М.И. Калинин, А.А. Жданов, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович, А.И. Микоян. Чекисты отвечали за безопасность их прохода и проезда в Кремль, а поэтому должны были знать членов семей в лицо. Знали они и многих секретарей бюро ВКП (б) республик, областей, стахановцев, писателей, артистов, художников и руководителей зарубежных компартий, посещавших Кремль.

Под усиленной охраной находился и аппарат наркомата ВД, размещавшийся в здании на Лубянке и запасном командном пункте в помещение Пожарного училища в северном пригороде Москвы, возле штаб-квартиры Коминтерна. Этот запасной пункт командования силами НКВД был создан и мог быть использован в случае боевых действий в городе.

В штаб-квартире Московского управления, расположенном по адресу: ул. Дзержинского, д. 14, в знаменитом особняке графа Растопчина, в эти дни постоянно дежурила специальная опергруппа под руководством начальника КРО УНКВД 28-летнего подполковника ГБ С.М. Федосеева. С поступлением сигнала от населения или истребительного батальона о выброске вражеских парашютистов контрразведчики немедленно отправлялись на место их вероятного приземления и организовывали их поиск и задержание [1166] Лубянка, 2. Из истории отечественной контрразведки. С. 238. .

К 19 октября части вермахта на последнем издыхании доползли до Москвы. В пяти танковых дивизиях 2-й танковой армии Гудериана к 16 октября 1941 г. числился 271 танк, из которых большая часть была небоеспособна, в трех танковых дивизиях 1-й танковой армии насчитывалось всего 15 танков, в 39-м танковом корпусе Гота к концу октября оставалось по 60 человек в батальоне [1167] Рейнгард К. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 г. Пер с нем. М.: «Воениздат». С. 98. . Тем не менее вермахт еще представлял серьезную силу. Его дивизии приблизились к Москве на критическое расстояние.

В ночь с 19 на 20 октября в кабинете Сталина обсуждался проект постановления об осадном положении. На совещании кроме Сталина присутствовали Молотов, Калинин, Берия, Щербаков, Маленков, а также генералы Жуков, Артемьев и Громадин. К вызванному в Кремль прокурору Н.П. Афанасьеву обратился Сталин: «Товарищ прокурор, скажите, какие у нас есть законы об осадном положении?». Тот ответил: «Товарищ Сталин, осадное положение за всю историю советской власти ненадолго объявлялось в период Кронштадтского мятежа в Ленинграде, в период Гражданской войны при обороне Царицына и Астрахани. Тогда же неоднократно и в разных местах объявлялось военное или чрезвычайное положение. Что же касается законов, то специальных законов по таким вопросам не существует. Не было необходимости в этом». ГКО решил ввести в городе и прилегающим к нему районам осадное положение, текст которого был опубликован 20 октября в газете «Правда». Осадное положение действовало до середины января 1942 г. [1168] Красная звезда. 2016, 14 марта. № 25. .