Инок Никодим - Азбука спасения. Том 34 -З-

И старцы, начав утром искать осла, вместе с ним нашли, к своему удивлению, и авву. Они хотели связать его, но он не допустил этого, сказав: «Я уже не убегу. На это есть воля Божия. Не уйти мне от нее, куда бы ни убежал».

В Калуге жила одна вдова, которая почитала образ Пресвятой Богородицы, именуемый «Калужская». Утешением вдовы была единственная дочь, отроковица двенадцати лет. Внезапно девочка заболела и умерла. Несчастная женщина, обезумев от горя, пришла в собор и у образа Божией Матери начала причитать: «Я всегда Тебе молилась, Матерь Божия, всегда чтила Твой образ, но Ты, невзирая на мое усердие, лишила меня единственной радости и утешения. Ты не спасла мою дочь от смерти». Плача у иконы она впала в какое-то бессознательное состояние и вдруг увидела лучезарно сияющую Царицу Небесную. Божия Матерь обратилась к ней с такими словами: «Неразумная жена! Я всегда слышала твои молитвы о дочери и умолила Сына и Бога Моего, чтобы Он взял ее чистой в лик девственниц. Она вечно восхваляла бы имя Господне с другими, подобными ей, но ты воспротивилась этому. Да будет же по твоему. Иди, дочь твоя жива…» После этих слов женщина очнулась и поспешила домой. Дочь ее уже лежала в гробу. Но вдруг, неожиданно для всех, щеки ее покрылись румянцем. Послышался глубокий вздох, и отроковица живая поднялась из гроба. Радости матери не было конца, но счастье было недолгим. Девочка выросла и повела разгульную и порочную жизнь, и для матери стала не утешением, а большим горем. Девица била мать, бранила, всячески издевалась над ней, причиняя ей слезные обиды. Вот как страшно настаивать на своей воле и не подчиниться воле Божией.

В конце прошлого века в обители преподобного Сергия служил иеродиакон лет тридцати пяти, отец Иаков. Заболели у него ноги, а вскоре и совсем отнялись. Отец Иаков скорбел о своей болезни. Находясь в больнице, он однажды глубокой ночью, чтобы утолить свою скорбь, начал читать акафист преподобному Сергию и слезно просил его о помощи. Вдруг он видит наяву, как палата наполняется светом и в этом свете предстает ему преподобный Сергий. Подойдя к больному, он, преисполненный неописуемой любви и ласки, произнес: «Ты просишь выздоровления и продолжения жизни, но на то нет воли Божией, так как дальнейшая жизнь для тебя бесполезна.

Примирись и покорись воле Божией, устрояющей все промыслительно к нашему благу». И преподобный Сергий стал невидим. Сердечно утешенный, отец Иаков, желая увидеть, куда направился преподобный, поднялся с постели и с помощью рук влез на подоконник. Лучи неземного света указывали, что преподобный направился к Троицкому собору. Когда видение кончилось, отец Иаков в полной беспомощности стал звать больничного служителя. Тот, увидев больного на подоконнике, удивился, как же он там оказался? Отец Иаков рассказал ему о своем видении преподобного Сергия и о том, что преподобный, выйдя от него, скрылся в Троицком соборе. После явления отец Иаков прожил недолго. Он тихо скончался в смиренной преданности воле Божией.

Гномическая воля

Если до грехопадения центром стремления воли человека был Бог, воля человека целиком совпадала с Его благой волей, он свободно, не выбирая, следовал известному ему благу, то после грехопадения воля человека уклонилась на самого него, стала эгоистичной, встала на службу родившимся страстям, помрачившим его разум и волю. Сама воля как бы расщепилась в момент выбора первым человеком греха и в человеке возникла воля выбора, гномическая воля. Естественная воля, которая к благу стремится всегда, помрачилась и часто принимает за добро – зло, и не может решить, стремится ли она к истинному добру или к иллюзорному. Функцию выбора в падшем человеке исполняет гномическая воля. О том, что произошло в результате грехопадения с волей человека, пишет преп. Максим Исповедник, который учит, что у падшего человека существуют две составляющие воли – кроме природной воли у него появилась гномическая воля – воля выбора, противоестественная для человека, не созданная Богом.

Отвержение своей воли и разума соделывает крест или скорбь

Я вам предлагал, что желающим исполнять волю Божию предлежит брань от невидимых духов злобы, что вы видите теперь и на себе действуемое. Отсечение своей воли и несоставление своего разума есть первое средство к стяжанию смирения, а от оного – рассуждения. Враг, не хотя вас до сего допустить, представляет вам в ужасных видах сие спасительное средство; рассуждая только об оном, возмущаетесь умом и сердцем, корень же сего есть самолюбие и гордость.

Ты показываешь желание отвергать свою волю и разум; это первый шаг к благоугождению Божию, но надобно показать это на опыте, по вступлении твоем в обитель проходящих сей путь: а до того времени имеешь и теперь к сему случай.

Всякий помысл, слово и деяние, противное заповедям Божиим, отвергать, вот и это отвержение, а всего более стань с отвержением помыслам высокоумным представляющим тебе твои исправления, а ближних уничижающим.

Покорность же родителям отсечением своей воли нужна и полезна; ибо ты должна себя к этому приуготовить и приучить заблаговременно; там, т. е. в монастыре, первый долг – отвержение себя, своей воли и разума, к чему слова Спасителя нашего нас призывают: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой (Мф.16:24). Отвержение-то своей воли и разума соделывает крест или скорбь, служащие нам на спасение.

Спрашиваешь растолковать тебе пояснее, как успокаивать совесть сестры? – Стараться отсечь свою волю пред нею, где не видится вреда душевного. Но не так: случается, она что тебе скажет по-сестрински, а ты, хотя отсечешь волю, но оскорбишься; этим не успокоишь совесть ее. Ты можешь сказать, когда тебе не нравится: не лучше ли так, сестра? и после согласиться, как найдете лучше. Так же и в пище: знаешь, что она любит, не спрашивая, успокой совесть ее. А и она, хотя и хочет, но, по неразумию, думая, [что] волю отсекает, отказывается, а между тем не без скорби остается; подобно и в других случаях надобно делать, чтобы любовью к ближнему пожерты были наши хотения.

Человек одарен от Бога разумом и свободною волею в избрании лучшего, посему желание наше есть происхождение свободной воли; когда самовластное наше произволение, разумом управляемое, желает доброго, т. е. исполнения воли Божией, и стремится к оному делом, то сие угодно Богу, и Он помогает нам в творении сего. Когда же по безумию желает противного воле Божией и старается о соделании сего, Бог, не связуя нашего самовластия, попускает быть сему, но за первое награждает, а за второе наказует, о чем в Священном Писании много упоминается. Посему желание благого есть сродно нашему естеству и никак не погрешительно, и не только о желании, но даже и о старании к исполнению его надобно иметь попечение. Но только надобно желания свои и деяния сообразовать и согласовать с законом Божиим, предавать воле Его и просить Его содействия; то, когда усмотрит Бог, что нам это на пользу и согласно с Его волею, пошлет и помощь Свою к содействию нам в оном деле. А когда не предвидит нам пользы и нет Его воли, то – хотя и мним мы, что доброе дело желаем исполнить, но оное случается или по тщеславию, или по другим каким видам, – препятствует исполнению его, потому что мы просим Его: да будет, Господи, воля Твоя.