Инок Никодим - Азбука спасения. Том 34 -З-

Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо, по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием, но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотью закону греха (Рим.7).

Скажи мне, грех ли преступать заповедь апостольскую или нет?

Отец мой! Много отягощают меня люди, которые скоры на обиду ближнего, противореча им, я делаюсь им врагом, не получаю ни от кого помощи, скорблю и хочу оставить свою Церковь.

Ответ. Скажи мне, грех ли преступать заповедь апостольскую или нет? Очевидно, что решительно это грех. А если грех, то знай, что Апостол говорит: Соединен ли ты с женою? не ищи развода (1Кор.7:27). Ты взял себе в жены Церковь – не ищи же оставить ее, а иначе всячески подвергнешь себя искушению и будешь раскаиваться в своем поступке. Итак, всё, постигающее тебя, претерпи доблестно – и впоследствии получишь милость от Бога, ибо Он говорит: претерпевший же до конца спасется (Мф.10:22). Противостань злу, и Господь покорит врагов твоих под ноги твои, и они, напротив, сделаются друзьями тебе, подвизайся за истину до смерти, и Господь Бог поборет за тебя (Сир.4:32). Не ищи усильно помощи от людей, ибо имеющий надежду на человека скоро падает. Помощь Божия сильнее помощи бесчисленного множества людей, ибо Писание говорит: Господь за меня – не устрашусь: что сделает мне человек? (Пс.117:6). Итак, утверди сердце свое в Господе, мужайся, крепись, и Господь будет с тобою.

Исполнение заповедей… или, правильнее, усилия к исполнению заповедей по необходимости обличают живущий в нас грех и возбуждают жестокую внутреннюю борьбу, в которой принимают сильнейшее участие духи злобы.

Толкование на послание святого апостола Павла к Римлянам

Глава 7, стих 7. Что убо речем? Закон ли грех? Да не будет: но греха не знах, точию законом: похоти же не ведах, аще не бы закон глаголал: не похощеши.

Блаженный Феодорит пишет: «Апостол в сказанном выше употребил много таких выражений, которые желающим хулить закон послужили бы поводом к осуждению закона, если бы он не сделал предлагаемого здесь решения вопросов. Сказано было: закон привниде, да умножится прегрешение (5,20), и: закон гнев соделовает (4,15), и: от дел закона не оправдится всяка плоть пред Ним (3,20) и тому подобное. Представив по сему поводу возражение: закон ли грех? – Апостол ответил на него решительным отрицанием: да не будет. – Святой Златоуст, приведши те же места, и, кроме них, еще следующие: страсти греховныя, яже законом, действоваху во удех наших, и еще: идеже несть закона, ту ни преступления (4,15), присовокупляет: «как все сие сказано по-видимому в обвинение закона, Апостол, дабы истребить такое подозрение, вводит возражение и говорит: что убо, закон ли грех? Да не будет. Отрицает прямо, дабы расположить к себе слушателя и исправить соблазняющегося.

Ибо он, услышав уже и удостоверившись в образе мыслей Апостола, вместе с нами будет исследовать то, что представляется трудным, и не будет подозревать говорящего. Посему-то Апостол, предложив наперед возражение, присовокупил и свой образ мыслей и не сказал: что мне рещи? – но: что убо речем? Так как бы подавались советы и мнения при собрании всей Церкви, так как бы возражение сделано не Апостолом, но само собою вытекало из сказанного выше и из сущности дела. Никто не станет спорить, говорит Апостол, что буква убивает, а дух животворит (2Кор.3:6). (Это приводится как равновесное предыдущему: во еже работати Богови во обновлении духа, а не в ветхости писмене.) Сие так ясно, что не остается и места возражению.

А когда нет в том сомнения: что должны мы сказать о законе? То ли, что он есть грех? Да не будет». – Да не будет – никак нельзя думать, что закон грех, то есть что он учит, поблажает производить грех (см.: Экумений). После такого ответа, однако ж, все еще оставалось неясным, что же значат высказанные прежде слова. «Итак, разреши недоумение» (святой Златоуст). И Апостол решает это недоумение в следующем отделении (7,7—13), содержание которого можно выразить так: все сказанное действительно сопровождало закон, но не закон тому вина, а живущий в нас грех. Начало же такому решению полагает словами, тотчас за решительным: да не будет, – следующими: но греха не знах, точию законом: похоти же не ведах, аще не бы закон глаголал: не похощеши.

Эти слова подают разные мысли или разные оттенки одинаковой мысли, судя по тому, как их сочетавать с предыдущим: да не будет. Можно сочетавать их так: да не будет – не только закон не грех, но я и не знал бы, что такое грех и похоть, если бы не научил меня распознавать их закон. Закон разъяснил мне, что, когда надо делать и чего не делать, я и знаю, какое доброе дело и какое недоброе – грешное. И не только разъяснил все это, но приложил и наказание за неисполнение, чтоб я не подумал, когда, что можно и не исполнить предписанного. Таким образом закон есть добру учитель, а не греху. Так понимал блаженный Феодорит: «закон не только не есть учитель греха, – да не будет, – но совершенно напротив: он – обвинитель греха, потому что и не знал бы я, что худо, если бы не научил меня он». «Не сказал Апостол: греха не творил, точию законом, – но: не знах, так что закон – виновник не творения греха, а распознавания его, как педагог, не позволяя по неведению ниспадать на степень бессловесных» (Фотий у Экумения).

При таком понимании слова сии усиливают: да не будет. Но можно с ними соединять и такие мысли, при которых они будут ослаблять сие отрицание. Можно так: закон не виновник и не учитель греха, но увеличитель и усилитель моей грешности. Он раскрыл мне все, что грешно, а сил не грешить не дал. Я теперь и знаю, что грешно, и все-таки грешу, и эти согрешения мои стали при законе тяжелее, чем были прежде без закона. Я и без него грешил бы, но о многом не знал бы, что оно грешно, а теперь знаю и грешу. Грехи мои стали сознательными и потому виновнейшими. Но в этом не похуление закона, а похвала: ибо, раскрывая пред очами моими тяготу моей виновности, он усиливал страх наказания и тем заставлял остерегаться греха. Так понимают Экумений: «не то я говорю, что закон – виновник греха, но то, что он для меня виновник познания греха или сознания грешности, чем подверг меня тягчайшему наказанию, как согрешающего в ведении» – и Амвросиаст: «закон не грех, но указатель греха. Он показал, что и сокровеннейшие грехи суть грехи и не могут пройти не наказанными пред Богом. Но, узнавши это, человек должен был сознавать себя более виновным и ответным и, судя по сему, не мог, по-видимому, быть благодарен закону. Ибо кто станет благоволительно относиться к тому, кто грозит тягчайшим наказанием?.. Однако ж закон и в сем отношении благ и прав: ибо указывать належащую беду есть доброе дело».