Римма Нефедова - Дом детства №3

Рядом со входом в конный двор была помойка. Туда выливали отбросы с кухни, грязную воду и т. п. За помойкой стоял ЛЕТНИЙ ТУАЛЕТ.

КРОЛЬЧАТНИК я застал в младших классах, уже на закате разведения кроликов. Было несколько зверушек в специальных клетках. Летом мы их кормили травой, выгуливали на лужайке. В сороковые-шестидесятые годы это было поставлено серьезно. Кроме кроликов, раньше разводили и кур. Они были важным подспорьем в хозяйстве в те непростые годы. В ОГОРОДЕ росли большей частью кусты смородины и крыжовника, но ягоды никогда не вызревали – мы их поедали зелеными.

Дошла очередь до большого САДИКА С БЕСЕДКОЙ. Беседка была красивая: деревянная, резная, со скамейками внутри. Вход в садик был тоже с деревянной резной арочкой. Садик одной стороной примыкал к маленькой площадке, противоположная выходила на небольшой пустырь, где тоже складировали дрова, наверное, для печки канцелярии, чтобы таскать не так далеко. Вход был через арку со стороны внутреннего проезда. С четвертой стороны располагался забор на ул. Володарского: частью большой кирпичный, шедший от главного здания, а в основном из досок, существенно ниже, но все равно не перелезешь. Для входа-выхода на территорию были двое ворот: у главного здания и канцелярии. Маленькими в садике мы играли в спокойные сидячие игры: «Царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной, кто ты будешь такой…» Играли в фанты, что-то про розы. Цветами, видимо, больше занимались девочки. Примечательностью садика была скульптура маленького Володи Ульянова. Еще помню, что весной в садике и на маленькой площадке разливалась огромная и глубоченная лужа. Мы где-то доставали оцинкованные тазики, корыта и целые ванны, видимо, включая и те, в которых надо было мыть обувь, и плавали по этому «морю». Использовали и доски-плоты. Перевернешься – вода выше, чем по колено, холоднющая, бр-р-р!..

МАЛЕНЬКИЕ САДИКИ с клумбами были разбросаны везде, где можно было их приткнуть. У главного здания один садик примыкал к воротам; два других – с обеих сторон входа в кухню. Два садика располагались у здания младшей группы. Не помню точно, вроде садик был и у канцелярии. Мы их так называли – садики, а вообще-то это были клумбы с цветами, отгороженные от маленьких проходов-дорожек фигурно уложенными кирпичами или еще чем-нибудь. От остальной части территории их отделяли малюсенькими деревянными заборчиками из штакетника.

Еще я не рассказал про ДВОР, образованный главным зданием, помещением для младшей группы, крольчатником и конным двором. Он был частично покрыт травой, частично посыпан гравием. В нем мы практически не играли. После дождя там была грязь, поэтому основные пункты нашего перемещения (канцелярия, кухня, вход в главное здание) были связаны деревянными тротуарами. Три доски вряд укладывались на деревянные же поперечины, иногда в виде бревнышек, и все сколачивалось гвоздями. Получалась приподнятая над землей конструкция. От хождения, бегания и катания на велосипедах она расшатывалась, и шляпки гвоздей частично высовывались, что было неприятно. Был еще один закуток за зданием младшей группы. Там был запасный выход, как с первого этажа, так и со второго – с деревянной лестницей.

На природу не часто, но выбирались – в лес за ягодами. В полях рвали горох, объедались «от пуза». Самой радостной для нас была ежегодная поездка на машине в Пакли. На лужайке расстилали скатерти и расставляли праздничную еду. Пели песни, устраивали разные соревнования. После второго или третьего класса мы ежегодно ездили в пионерский лагерь «Чайка». Там тоже было весело!

Когда на улице была плохая погода, мы играли в группе. Было множество игр, большей частью недорогих, как сказали бы сейчас, «развивающих». Точно помню, что уже в первом классе научился играть в шахматы, видимо, от ребят 2–3-го класса, которые тоже были в нашей группе. Шашки («Чапаев», естественно), домино. Помню лото с бочонками и бумажными карточками, разные игры с кубиками с пронумерованными гранями – их надо было кидать, а потом двигаться по какой-то карте или лабиринту, полным ловушек. Книжки читали – у нас была своя небольшая библиотека. У каждого были свои сокровища, которые могли переходить от одного к другому: марки, значки (без застежек ценились меньше), монетки, красивые камушки, ракушки и т. д. Кто-то спичечные коробки и этикетки коллекционировал, фантики от конфет. Плохо припоминаю кукол у девчонок, если и были, то мало. Машинок у нас тоже было очень немного, если только самодельные от старших. Телевизор («Радий-Б» назывался) стоял в старшей группе, куда мы изредка ходили смотреть мультики или кино.

Нас целенаправленно, с первого класса, приучали к труду. Кроме ежедневных бытовых обязанностей, по выходным и летом у нас были обязательные работы – после завтрака, по одному-два часа в день. Это и уборка территории, и поливка цветов, и переноска дров и пр. Мы, конечно, поначалу ворчали, но и веселились. Сейчас понимаю, как это было важно.

Вот, скажут, нарисовал идиллию. Не может быть, чтобы старшие совсем малышей не обижали. Две вещи помню. Старшие организовывали борцовские схватки между нами. Причем не силой заставляли, а делали мы это добровольно: как-то нас убеждали словами. Наверное, самое мягкое из них было «слабак». Разновидностью схваток были такие: два малыша забирались на шею или спину двух старших. Задача была в том, чтобы один малыш стянул второго на землю – кто упал, тот и проиграл. Старшие служили только «конями» и руками старались удержать только своего малыша, но бегать и вертеться можно было как хочешь. Еще старшие нас «катали» в автомобильной покрышке (шине). Я залезал внутрь ее, сворачивался калачиком, а старший катил. Я был горд, что выдерживал, но голова потом кружилась. Меня дразнили «Квашня», и было обидно, но это худшее, что со мной было. Старшие иногда дружили с малышами. У меня был такой друг – Миша Ромодин.

Не все в норме было и с безопасностью. Одно время у нас водилась ртуть, и мы натирали ею медные монетки – 2, 3, 5 копеек, так что со стороны герба они становились похожи на серебристые 10, 15 или 20 копеек.

Скучать нам было некогда. Жизнь была насыщенной и быстрой. Думаю, выражение «Что наша жизнь? Игра!» буквально подходило к нам лучше всего. Постоянное общение между собой давало колоссальный толчок к развитию. Не было только ласки от воспитателей, редко-редко приобнимут – и то больше девочек. Но похвалы за хорошие дела были. И тут я единственный раз не согласен с поэтом: «Все вам дадут, / Все вам споют. / Будьте прилежными, / А за оклад / Ласки дарят / Самые нежные». Что хотел сказать В. Высоцкий, я, фанат его творчества, не понимаю.

Три года пролетели. И мы перед четвертым классом переехали со второго на первый этаж, в среднюю группу (4–5-й классы). Освободили место новым первоклашкам.