Александр Торопцев - Нейтральная полоса. Пространство. Время. Часть из Периодической исторической таблицы автора

Она представляла собой срубленное из вековых деревьев сложное фортификационное сооружение на стрелке между реками Невой и Охтой (Черной речкой). С южной стороны шведы выкопали ров, соединивший реки, наполнили его водой, создав тем самым искусственный неприступный остров. Над внутренней стороной рва возвышалась стена (или насыпной вал, стянутый бревенчатыми сваями), в которую чужеземцы встроили восемь мощных башен с бойницами для стрельбы.

Русских эта мощь и грозный вид крепости не напугали, они смело бросились в бой. Шведский вождь, понимая, что в подобной ситуации нужно действовать решительно, организовал контратаку, сбил наступательный порыв противника. Завязался жестокий встречный бой. Шведам удалось ошеломить врага, русские отошли на исходные позиции и стали готовиться к повторному решительному штурму.

Русские встали лагерем неподалеку от Ландскруны. Вид их зловещий мог напугать любого воина, даже очень храброго. Но только не Матса Кеттильмундссона, шведского воина, в будущем крупного государственного деятеля.

Он почувствовал зарождавшуюся в душах соратников робость, надел доспехи, сел на коня и выехал из крепости.

Затем он повернулся в сторону противника и вызвал любого из русских на поединок. Матс был воином могучим. Его грозный вид так напугал осаждавших крепость, что ни один из них по доброй воле не решился принять вызов, да и русский князь был против поединка: зачем портить настроение своим воинам, если ясно, что справиться со шведом в русском стане некому?! Ясно было ему и еще кое-что…

Матс Кеттильмундссон героем вернулся в крепость. А войско осаждавших ночью покинуло Ландскруну. Этот, ничем в «Хронике Эрика» немотивированный ход противника может показаться несведущему пылкому человеку проявлением слабости. Но русский вождь поступил в ту ночь очень мудро!

Шведы, оставленные неприятелем в покое, достроили крепость, выделили гарнизону запасы продовольствия и отправились в Швецию.

В Ландскруне, хорошо укрепленной, оснащенной, осталось во главе с рыцарем Стеном двести хорошо вооруженных воинов и сто работников,

чтобы работы должны выполнять,

солод варить, готовить и печь,

а по ночам ворота стеречь.

После отплытия основного войска… что-то странное произошло в Ландскруне. Продукты «испортило лето, затвердела мука», «солод слежался и даже горел». В крепости начались голод и цинга. Люди садились за стол, «пили настои и травы», ели все меньше и меньше и «их зубы со стуком на стол выпадали».

Голод, цинга? Но как могли допустить такое опытные шведы?! Почему двести рыцарей во главе со Стеном, почувствовав приближение голода – не в одночасье же все продукты у них испортились! – не смогли осуществить поход в близлежащие деревни? Автор знаменитой «Хроники» с болью рассказывает о бедах соотечественников, но ни словом не говорит о мерах, которые просто обязан был предпринять Стен.

Не предпринял.

И, по всей вероятности, ему не дал это сделать русский князь!

…Через некоторое время в Ландскруне стали умирать воины и работники. Их дома пустели. Состояние войска, и физическое, и моральное, ухудшалось. Появились предложения отправить в Швецию весточку о трагедии во вновь основанной крепости. Но нашлись и противники этого. Они не хотели беспокоить марскалка Торгильса Кнутссона… как написано в «Хронике», но дело тут, видимо, в другом! Русские вместе с союзниками не пропустили бы посла Стена на родину.

Согласно версии «Хроники», русские собрали войско раз в шестнадцать больше, чем у шведов, подошли к Ландскруне, и началась упорная, беспрерывная, долгая битва.

Разделившись на несколько частей и сменяя друг друга, осаждавшие несколько дней и ночей штурмовали крепость. Уставшие, больные шведы сражались, как за родную землю, за собственный клочок земли. Но земля невская не принадлежала им! Русские, преодолев сопротивление, ворвались в Ландскруну, оттеснили шведов к огромному подвалу…

В этот отчаянный момент рыцарь Стен предложил русским взять его воинов в плен. Рыцарь Теркель Андерссон воспротивился решению вождя, но русский воин пронзил его копьем.

Упорно бились люди в огромном подвале. Но все же жажда жизни взяла свое. Русские обещали не убивать шведов, и те сдались в плен. Бой закончился. Победители распределили между собой пленных, сожгли крепость. Это случилось 18 мая 1301 г. Живых шведов отвели в Новгород.

Одна из первых попыток основать в устье Невы крепость закончилась неудачно. Такие попытки будут повторяться еще несколько раз. И только неистовому гению Петра Великого удастся не просто закрепиться на этом важном плацдарме, но построить здесь великий город.

Область в Северной Европе, примерно соответствующая современным Литве, Латвии, Эстонии, а также бывшей Восточной Пруссии (в том числе, Калининградской области). На западе соприкасается с Поморьем. Прибалтийские (до последней четверти XIX в. Остзейские) государства (республики, губернии, провинции и т.п.) – суверенные или административно-территориальные образования в Прибалтике. Исторические варианты совокупного названия группы губерний Российской империи – Остзейский край и Прибалтийский край. После победы в Северной войне в Прибалтике утвердилась Россия, и Швеция перестала быть хозяйкой всего побережья. Общим именем вновь созданных в 1713 г. в Прибалтике губерний Российской империи Рижской и Ревельской (с 1796 – Курляндской, Лифляндской и Эстляндской) было Остзейские губернии. Немецкими остзейские губернии были до середины XIX в. не только по имени, но и по языку. Немецкий язык с орденских времен стал здесь государственным. А после Реформации – богослужебным. На нём велось делопроизводство, его преподавали во всех школах и т.п.

Прибалтика в «великих переселениях народов» была промежуточным пунктом миграционных потоков.

В I—II вв. н. э. там немного пожили готы, пришедшие с «острова» Скандза с королём Беригом. На пятом от него по счёту короле готы двинулись на юг.

Даны – новый миграционный поток с юга Скандинавии в V—VI вв. – был нацелены на архипелаг (называемый по их имени Датским) и на северный полуостров Европы, Ютландию, которые «замыкают» Балтийское море с запада. Позже поселение Хедебю, возведённое данами на юго-востоке Ютландии, стало одним из важнейших торговых пунктов, связывавших Прибалтику и северные русские земли с Западной Европой.

Около VII в. полабские и поморские славяне создают четыре племенных союза: сербско-лужичане, ободриты (бодричи; правый берег Лабы и по Балтийскому морю), лютичи (вильцы) и поморяне между Одрой и Вислой.

VIII в. открывает «эпоху викингов» – третий, и наиболее мощный поток, исходящий из Скандинавии.