Балинт Мадьяр - Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Схема 5.9: Доля госзакупок, проведенных в рамках тендеров, не объявленных публично, в их процентном соотношении к общему количеству тендеров на госзакупки в Венгрии, 2009–2015 годы (Общее число закупок: 121 849). Источник: Будапештский центр исследования коррупции, 2016

Схема 5.10: Ценовая деформация при проведении госзакупок в Венгрии, 2009–2015. Источник: Будапештский центр исследования коррупции, 2016

Пояснение: Среднеквадратичная погрешность стоимости контрактов на госзакупки в Венгрии по отношению к теоретическому распределению (по закону первой цифры Бенфорда) по годам, 2009–2015 годы, общее число закупок: 123 224

Кто-то может поспорить, что вышеописанный тренд все еще может являться последствием захвата государства снизу вверх или сверху вниз, так как сговора между автором тендера и членом оценочной комиссии, с одной стороны, и участником торгов – с другой, должно быть достаточно для осуществления подобных схем. Однако уровень неконтролируемого завышения цены, представленный на Схеме 5.10 и взлетевший на несколько порядков за исследуемый временной промежуток, не подтверждает гипотезу о частичном захвате государства.

Стоимость договоров по госзакупкам, заключенных в 2015 году, демонстрирует намного более высокую погрешность, чем в любой из предыдущих периодов. Цены тендерных предложений стали настолько далеки от цен, которые обычно формируются на свободном рынке, что такое изменение нельзя больше объяснить качественной трансформацией коррупционных сделок или простым увеличением объема коррупции. Масштаб изменения также больше на поддается объяснению через увеличение влияния на процесс госзакупок тех рынков, которые являются более коррумпированными по своей природе. Таким образом, взлет уровня коррупции намного лучше объясняется присутствием централизованной организации и политической воли, нежели спонтанными процессами на свободном рынке. В итоге приведенные цифры показывают, как коррупционный риск на свободном рынке перетек в нормализованную коррупцию, организуемую криминальной группой, которая управляется государством [87] Согласно Тоту и Хайду, введение нового типа госзакупок с низкой прозрачностью, но довольно простым управлением – это еще один фактор, подкрепляющий такую тенденцию. Венгерский закон о госзакупках был изменен в 2011 году, когда в него были внесены поправки, касающиеся закупок ниже 25 млн форинтов (75 тыс. евро), что привело к увеличению ценовой деформации и риска (санкционированной или несанкционированной) коррупции. См.: Tóth I. J., Hajdu M. Versenyerősség, társadalmi veszteségek és a 25 millió forintos értékhatár rejtélye: 2009–2016 közötti magyar közbeszerzések statisztikai vizsgálata. [Интенсивность конкуренции, социальные потери и загадка порога в 25 млн форинтов: Статистический анализ государственных закупок Венгрии с 2009 по 2016 год] // Working Paper. CRCB Working Papers, 2017. URL: http://www.crcb.eu/wp-content/uploads/2017/09/t25_2017_paper_170927.pdf. .

Пожалуй, уместным завершением разговора о Венгрии может быть обсуждение конкретных данных о нормализации коррупции: то есть шансов на победу, которые имеют компании, аффилированные с приемной политической семьей. Как объясняет Тот, если мы знаем, сколько раз та или иная компания побеждает и проигрывает, можно определить общую вероятность победы для этой компании, используя простую формулу (вероятность = количество выигранных тендеров / количество проигранных тендеров) [88] Мы благодарим Иштвана Яноша Тота за то, что он предоставил нам точные цифры по количеству выигранных и проигранных тендеров. . По этой формуле компании, принадлежащие главному экономическому подставному лицу Виктора Орбана Лёринцу Месарошу[♦ 5.5.4.3], имеют самые высокие шансы на победу в тендерах на строительные работы (на уровне 9.9). Этот показатель намного превышает шансы известных зарубежных компаний, таких как Colas (1.78), Strabag (2.57) или Swietelsky (1.61). Если взглянуть на проекты, финансируемые из средств Евросоюза, Месарош имеет даже бóльшие шансы на победу, точнее, 28-кратный шанс на временном промежутке между 2011 и 2018 годами (два поражения против 56 побед). Также если мы взглянем на то, как эти шансы менялись со временем, то обнаружим, что шансы главных игроков строительного рынка на победу по большому счету не изменились, тогда как шансы компаний Месароша буквально взлетели в 2017–2018 годах, когда они достигли 46-кратного значения (одно поражение против 46 побед) [89] Tóth I. J. Nyolc Ábra Egy Magyar Csodáról [Восемь примеров венгерского чуда] // G7 (блог). 21.05.2019. URL: https://g7.hu/kozelet/20190521/nyolc-abra-egy-magyar-csodarol/. . Эти данные прямо указывают на то, что коррупционный «риск» превратился в нормализованную коррупцию, единственным риском внутри которой является маловероятный сценарий, что компания Месароша может проиграть тендер. Когда государство превращается в мафиозное государство, его главными мотивами становятся концентрация власти и личное обогащение политической элиты. Именно эти мотивы должны стать основанием для исследования политических действий в такой среде, а не идеал непредвзятого политика, заботящегося преимущественно об общественном благе и противопоставляющего себя коррумпированным административным служащим, время от времени злоупотребляющим своими полномочиями для достижения личной выгоды [♦ 7.4.7].

Подобно гибридологии, которая либо игнорирует наличие патрональных сетей, либо воспринимает их как отклонение от демократического идеала, исследования коррупции также обычно предполагают, что коррупция – это девиация, которую правительства и формальные институты пытаются устранить в стремлении к эффективной и более рациональной государственности [90] Baumann H. A Failure of Governmentality: Why Transparency International Underestimated Corruption in Ben Ali’ s Tunisia // Third World Quarterly. 2017. Vol. 38. № 2. P. 467–482; Fougner T. Neoliberal Governance of States: The Role of Competitiveness Indexing and Country Benchmarking // Millennium. 2008. Vol. 37. № 2. P. 303–326. . С одной стороны, такой подход подразумевает превосходство формального над неформальным, что означает, что в первую очередь государственные чиновники действуют и думают в соответствии со своим правовым положением, а незаконные злоупотребления властью носят лишь вторичный характер. С другой стороны, этот подход аналогичен подходу неоклассической макроэкономики, который утверждает, что государство всегда действует по принципу общественных интересов и, соответственно, стремится снизить ненадлежащее использование государственных средств. Такие допущения, свойственные многим традиционным подходам в области исследования коррупции, включая те, на которых базируются мировые показатели коррупции, не позволяют осмыслить большинство из описанных нами типов коррупции, кроме коррупции на свободном рынке. Поэтому эти показатели не подходят для описания специфики коррупции в посткоммунистическом регионе.