Геннадий Коваленко - Станица Митякинская в документах, очерках, воспоминаниях. Смутны предания веков

«И ноября ж в 16 день ис Черкаского войсковой атаман Пётр Емельянов и всё Войско Донское по вышеписанному де Великого Государя указу в Митякинскую станицу, для поимки воров, товарыщей Аверки Кодевникова, Петра Солопова, Никифора Киреева послали они нарочно казаков, а для поимки товарыщей же их, попа Гарасима да Исайки Никифорова, Евдокимки Киреева, Аникушки Сухорукова, Ивана Немова, да Гаврила послали ль, того в отписке их не написано».

«Русская история до Петра Великого одна панихида, а после Петра Великого – одно уголовное дело». Ф. Тютчев.

А вот и пример такого уголовного дела. Из «Расспросных речей пленных охриянов и изменщика Дёмки Башмака» мы узнаём об одном набеге на станицу Митякинскую, в котором принимали участие не только азовские турки и татары, но и раскольники. Отписку об этих событиях прислал в Москву Белгородский воевода стольник Борис (Михаил) Шереметьев, проводивший дознание. Датируется этот набег на станицу Митякинскую 1690 годом. Приведём несколько отрывков из отписки и этих расспросных речей.

«А как де он, Дёмка, ис того вышепомянутого казацкого Рыкова городка перешёл в Озоа, тому ныне года с четыре, и жил в Озове и на Кубани, был он в войне Великих Государей под украинными городами, перва – ходил из Озова вожом озовцы, а старшиною у гих был ага Чюмак, и были войною под донецким казачьим городком Митякиным, и под тем городком взяли в полон мужеского и женского полу дватцать пять человек, да отогнали да отогнали пять лошедей да скотин з дватцать, и привели в Озов, и ис той добычи дали ему лошедь да денег полторы рубли, в другие – ходил зимою из Озова ж с азовскими татары под Изюм, под село Спеваковку, и под тем селом взяли в полон трёх человек мужеска полу, и тех людей привезли в Озов, а вожом и старшиною у них был Кондигужа ага, а ис той де добычи дали ему денег четыре рубли; в третие – ходили из Озова ж летом с озовскими ж татары под Тор на другой год, и взяли под Тором в полон пять человек да отогнали семь лошедей, а старшиною и приводцом у них был из Озова Ишкул ага, и тот полон и лошедей привезли в Озов, и ис той добычи досталось ему пять тарелей (талеров) битых; в четвёртые – прошлого лета ходил он из Озова с озовцы ж и раскольщики, и били под Полатов, и под Полатовым в пасеке взяли в полон трёх человек и привезли в Озов».

«История – это исключительно процесс очеловечивания человечества». Л. Фейербах.

Вплоть до завоевания Крыма и полного разгрома Ногайской орды, сторожевая служба не была излишней. Так в 1739 году разбойничьи отряды ногаев и крымских татар, вновь появились у солеварен близ Тора. Опасаясь вторжения неприятеля в русские пределы, Анна Иоанновна приказала сосредоточить в станицах Луганской и Митякинской 2000 доброконных казаков и держать их в полной боевой готовности:

««Божиею милостию, мы, Анна, императрица и самодержица Всероссийская, и протчая, и протчая, и протчая. На Дон в нижние и верхние юрты, нашим атаманом и казаком и всему нашему Войску Донскому. Минувшего октября 31 для нашему императорскому величеству генерал—фельдмаршал и кавалер фон Лессий. между прочим, доношением объявляя, что неприятель являся при местечке Тору, требовал дабы для предосторожности от оного неприятеля и охранения границ, по прошлогоднему поставить в Лугани и Митякинской станицах из донских казаков доброконных 2000 человек и о неприменном того исполнении подтвердить нашего императорского величества указам. Того ради указали мы, императорское величество, в Черкасском и в прочих донских казачьих городках и на Царицынской и на Украинской линиях иметь крепкую предосторожность, как преждепосланные нашего императорского величества указы повелевают и, что где чинится будет, куда надлежит давать знать и в нашу Военную коллегию рапортовать и для той предосторожности и охранения границ по требованию генерала-фельдмаршала против прошлогоднего поставить в Лугани и в Митякинской станицах из донских казаков доброконных 2000 человек. И как вы сию, нашего императорского величества, грамоту получите, и вам учинить о том по сему нашего императорского величества указу, а в прочия места, куда надлежало, указы наши посланы. Писан в Санктпетербурге, в нашей государственной Военной коллегии, лета 1739, ноября 3 дня. №278». Акты Лишина.

«Если лесть, которой историк пользуется, чтобы преуспеть, противна каждому, то к наветам и клевете все охотно прислушиваются». Тацит.

В войсковой грамоте от 19 февраля 1745 г., посланной в станицы войска Донского, содержалось требование: все ранее устроенные хутора «сжечь без остатку». Для того, чтобы проконтролировать это, из Черкасска были посланы в станицы старшины: в 1742 г. Иван Харитонов, в 1749 г. Янов, в 1751 г. – Петр Михайлов. Однако в то время большинство хуторов было основано именно казачьей старшиной. А потому поручать надзирать за выполнением императорского указа старшине, было всё равно, что доверять коту каймак. Тот же старшина Скасырский, в своё время посылаемый Войском в станицы Митякинскую и Луганскую, имел обширнейшие земли в Донецком округе и был кровно заинтересован в развитии хуторов казачьей старшины.

Впрочем, работу свою казачьи старшины были обязаны показать, что бы их не обвинили в саботаже, а потому часть беглых в станицах и хуторах была задержана. Об этом мы можем узнать из «Ведомости об обнаруженных на территории Войска Донского и возвращённых на прежнее место жительства бежавших разных чинов людей, 1743 – 1746 г.».

Так от старшины Ивана Харитонова по следствию на Донце пойманы и в Новоайдарской слободе под расписку 27 марта 1743 года приняты:

«Иван Калугин Бахмуцкой провинции слободы Краснянской однодворец, откуль бежал в 1742 году и пришедши, жил на Донцу в Луганской станицы зиму, а в Каменской у казака Михайлы Глазунова другую, а потом сего года в Митякинском юрту у Скарадумовскаго казака Дрона антонова дрова рубил, где вышеписанным старшиною Харитоновым за неимения пашпорта пойман».

10 марта 1743 года казачий старшина Харитонов вновь сдал одного беспаспортного беглеца, бывшего на заработках в ст. Митякинской:

«Иван Дементьев Пажинов города Карпова однодворец, откуль бежал в 1732 году и пришедши на Донец жил малое время в митякинской станицы у казака Кирея Самойлова, а потом близ Черкаского за Оксаем на низу рыбу спевал и во оную в Малоросию хаживал, а как оттуль возвратясь, на Донец поехал, то в Каменской станицы вышеписанным старшиною за неимением пашпорта пойман».