Яков Нерсесов - «Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том III. «Первый диктатор Европы!»

Но независимо от всех ретирадных маневров столь воинственных совсем недавно пруссаков дальнейшие события развивались с головокружительной быстротой. Французы наступали по всем направлениям и через четыре дня, 14 октября, на территории Саксонии произошли два решающих сражения, определившие исход кампании.

И в этой кампании Бонапарт применял успешно найденную им стратегию предыдущей кампании 1805 года: стремительное, самостоятельное, охватывающее, фронтальное движение на врага больших воинских соединений и мгновенное сосредоточение их в единую армию для нанесения сокрушительного поражения в конкретном месте и в конкретное время. С этой целью он принялся подтягивать все свои силы, заставляя их проделывать максимально быстрые переходы, благо его Великая армия в ту пору еще была на них способна: иностранных контингентов в ней было еще немного.

После того, как 10 октября авангард Ланна наткнулся на передовую дивизию Гогенлоэ в лице принца Людвига (погибшего в той внезапной и жаркой стычке) и доложил об этом Наполеону, тот, ошибочно полагая, что перед ним главные силы пруссаков, решил атаковать их на рассвете 14-го октября. И это притом, что за спиной у него оказалась река Заале, отрезавшая путь к отступлению в случае неудачи. Бонапарт взял инициативу в свои руки и рассылка приказов началась в 22.30 ночи с 13-го на 14-е.

Наступление должен был начать корпус Ланна, оказавшийся в силу ряда обстоятельств авангардным и ближе всех к врагу. Сульт нацеливался на Редиген , причем его головной (передовой) дивизии генерала Луи-Венсана-Жозефа Ле Блона де Сент-Илера (ок. 7.700 чел. с 12 ор.) следовало прикрывать правый фланг наступающих войск Ланна. На левом крыле сил Ланна полагалось быть Ожером с его корпусом, нацеливаясь на Лютцероду . Ней уже настолько отдалился, что его можно было ожидать только после начала сражени я. Правда, сам он рассчитывал прибыть с частью своих мобильных сил и кавалерией Мюрата еще рано утром. Бернадотту полагалось идти на Дорнберг , куда Бонапарт рассчитывал отбросить главные, как он рассчитывал, силы пруссаков и там добить их. При этом, если Бернадотт не успевал туда, то ему надлежало изменить свой маршрут и координироваться с корпусом Даву, выдвигавшемуся к Наумбургу , дабы тот не оказался один на один с превосходящими неприятельскими силами.

… Впрочем, так планировалась Бонапартом операция на бумаге! На деле все получилось несколько иначе, порой, сильно не так. В частности, Наполеон планировал, что из окрестностей Наумбурга Даву развернется на юг и, выйдя в тыл пруссакам, не даст им уйти, довершив их разгром. Но он не знал, что основная часть прусской армии уже была гораздо севернее – около Ауэрштедта, как раз напротив сил Даву. И когда тот начнет запланированный маневр на юг и запад к Веймару, то столкнется со значительно превосходящими его силами, перекрывшими ему дорогу на Ауэрштедт и угрожавшими ему разгромом…

В результате, за день до сражения под Йеной Наполеон еще не успел собрать в ударный кулак все свои отдельно идущие на врага мощные корпуса. Максимум на что по началу мог рассчитывать Бонапарт – примерно 40 тыс., но подобно всем великим полководцам он предпочитал воевать не числом, а когда надо – и умением.

… Между прочим , кое-кто из историков не исключает, что именно тогда у пруссаков появился слабый шанс атаковать Наполеона первыми, когда у того под рукой был лишь один корпус Ланна и гвардия. Силы для этого у них были, но не было решимости и, как показала вскорости практика – мастерства! Говорили, что Гогенлоэ вроде бы уже готовился напасть на французов, но когда оставалось лишь отдать приказ горнистам, Массенбах привез приказ из ставки от герцога Брауншвейгского об… отмене атаки и выжидательной обороне…

На самом деле прямо перед битвой у Гогенлоэ под рукой оказалось не более 38 тыс., а вовсе не 50—55 тыс. со 120 пушками, как, порой, утверждается. К тому же, он их уже рассредоточил вокруг небольших городков, располагавшихся севернее и западнее Йены, согласно приказу герцога Брауншвейгского с целью прикрыть фланг отходивших к Ауэрштедту главных сил.

Таким образом, к началу сражения силы сторон были примерно равным.

В ночь с 13 на 14 октября Наполеон, расположился на берегу реки Заале, у Йены, которую он уже успел занять. Пользуясь нерасторопность пруссаков, он тщательно приготовился к предстоящему бою – успел подтянуть от 46 до 54 тыс. солдат и 70 орудий и в течение ночи занял наивыгоднейшие позиции. В темноте незаметно для неприятеля 30 тыс. французских солдат заняли гору Ландграфенберг, которая господствовала над окрестностями Йены. В полном мраке наполеоновские егеря из дивизии Сюше вскарабкались по козьим тропам наверх и из последних сил, надрываясь, вместе с пушкарями втащили орудийные стволы. Император лично с фонарем в руке, наблюдал за тем, как они лопатами расширяли тропу на столько, чтобы можно было провезти пушечные лафеты, как на них водружали стволы, как собранные орудия устанавливали на плато, откуда они должны были обрушить огненный шквал на противника.

… Кстати сказать , артиллерист по специальности, Наполеон прекрасно знал почем «канонирский фунт лиха»! Уже на следующее утро вся эта история стала обрастать фантастическими подробностями типа того, что сам «маленький капрал» «п… чим паром» всю ночь затаскивал со своими «чертями-артиллеристами» пушки на гору! А потом и вовсе «обмыл» с ними эту кишкорвательную операцию, разделив на всех «понюшку» своего любимого нюхательного табака. Легенды, как известно, отражают лишь фабулу событий – все остальное, чистейшей воды приукрас. Все солдатские байки строятся сугубо на нём…

Всю ночь перед боем, расположившись в своей походной палатке посреди гвардейского каре (егеря и гренадеры уже изрядно «зарядились» в винных магазинах и погребах Йены и пребывали в отменном расположении духа!) , Бонапарт уточнял диспозицию завтрашнего сражения, рассылая гонцов к своим маршалам и генералам.

В тоже время, Гогенлоэ, был уверен, что перед ним лишь второстепенные части французской армии, и ночь перед битвой провел вполне беззаботно. В результате прямо на пути наступления 18-тысячного корпуса Ланна оказались всего лишь 8-тысячные прусско-саксонские войска фон Тауэнцина. Большую часть своих остальных сил Гогенлоэ предпочел сосредоточить в глубоком тылу – вокруг селений Иссерштедт, Кечау, Капеллендорф и Гроссромштед. Он слишком долго будет держать их в резерве, не веря, что перед ним сам Наполеон со своими основными силами.