Яков Нерсесов - «Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том III. «Первый диктатор Европы!»

Наполеоновский «блиц-криг» продолжался всего 7 недель, а на уничтожение прусских армий и легенды о прусской непобедимости ушло и вовсе только 33 дня! Наполеон вступил в Пруссию 8 октября, а 8 ноября сдалась ее последняя крупная крепость Магдебург. «Наполеон дунул на Пруссию, и Пруссии не стало», – сказал впоследствии знаменитый немецкий писатель Генрих Гейне. Сам Бонапарт был не столь литературно лаконичен, но тоже оставил в истории свою оценку своей скоротечной прусской кампании: «Победа при Йене смыла бесчестие Россбаха и за семь дней решила судьбу всей кампании» .

Битва при Россбахе 5 ноября 1757 г. вошла в анналы истории, как сражение «героя будуарных битв» Шарля де Роана французского принца де Субиза (1715—1787) и прусского аскета-вояки Фридриха II!

39—45 тысячам союзников – французов (их насчитывалось более 30 тыс.) и наемников из различных германских княжеств (Баварии, Вюртемберга, Швабии, Франконии и др.) под объединенным командованием де Субиза и союзного ему австрийского принца Иосифа Саксен-Хильбургхаузена противостояло всего 22 тыс. пруссаков. (Правда, по разным источникам численность противников колеблется от 64 тыс. союзников до 20—25 тыс. пруссаков!?)

Превосходство союзников было чуть ли не двойным, но прусского короля это не смутило. Местность, на которой он расположил свои малочисленные войска не отличалась выгодностью позиций, но зато с нее можно было легко наблюдать за всеми перемещениями врага, включая его тыловые и резервные отряды. «Противник стягивает напротив меня все свои войска. Из моего окна видно перемещение его кавалерии в тылу!» – писал он своему другу и военачальнику Джеймсу Кейту.

На следующее утро Фридрих назначил общее наступление, но за ночь случилось непредвиденное!

Поздно вечером его черные гусары налетели на вражеский стан, порубили караулы, увели сотню лошадей и заставили не на шутку встревоженного Субиза ночью переменить позиции. Когда утром прусский король приготовился к атаке, то, увидев перемену, отложил свое намерение.

Союзники заняли очень выгодную позицию на господствующих высотах Мюльхена. Видя это, Фридрих решил прибегнуть к военной хитрости и ложно отступив под прикрытием кавалерии Зейдлица, выманить превосходившего его численно врага на более удобную для пруссаков позицию у деревни Россбах. Принцы – два типичных паркетно-будуарных «шаркуна» эпохи легендарного Казановы – поддались на его провокацию. Гром литавр и веселые песни зазвучали в их лагере, где «скорострельной» «легкой артиллерии» «разных калибров» было в сотни раз больше, чем тяжелых пушек. Уже строились «лихие планы» по захвату в плен «всей прусской шайки с ее королем-трусишкой» и отправкой на потеху в Париж – столицу галантности и интима!

… Между прочим , роскошные офицерские фургоны армии Субиза были набиты… надушенными парчовыми халатами, зонтиками, духами, благовонными мылами, попугаями, обезьянками и множеством… молоденьких искусных прелестниц на любой вкус, «служивших в легкой артиллерии». Без этих, всегда готовых к жаркому, затяжному, нередко изнурительному, ближнему «бою-перестрелке» в любых позициях и «сочетаниях», скорострельных «многоствольных» «легких кулеврин» французские офицеры той поры не отправлялись на войну. Весь этот богатейший «арсенал» наглядно характеризовал французскую армию и особенно ее утонченно-галантного предводителя, чье место скорее было в ароматно-изысканном дамском будуаре с его «громкими ахами, томными вздохами и пронзительно-протяжными или приглушенно-гортанными стонами» – предвестниками прихода Главной Женской Радости, Ее Величества Оргазма, чем на поле боя среди грохота, крови, пороховой гари, героизма и смертей…

С веселыми песнями, громкой музыкой и барабанным боем, воодушевленные «тяжелыми боями» с «легкой артиллерией», они кинулись вдогонку, пытаясь обойти «поспешно» отступавших пруссаков с левого фланга и отрезать их от переправ через реку Заале. Но проделали они это так поспешно, что не провели должной разведки, не выставили боевого охранения, а шедшая в авангарде вся кавалерия союзников (7 тыс. сабель) и вовсе далеко оторвалась от своей пехоты, которая увязая в грязи и песке, двигалась очень медленно.

Это была их роковая ошибка, а для Фридриха – единственный шанс разбить численно превосходящего врага, которым искусный прусский король мгновенно воспользовался. Он разгадал нехитрый маневр противника и еще по утру поставил своего офицера на крыше самого высокого здания в Россбахе, который наблюдал за передвижением врага на открытой равнине.

В 2 часа пополудни, внезапно прервав свой обед со свитскими генералами, Фридрих мгновенно развернул свою армию на 180 градусов. Пехотные батальоны сошли с дороги, спрятались за обратными склонами холмов и, построившись уступами, приготовились охватить марширующие походные колонны врага с фланга. В союзной армии заметили маневры и внезапное исчезновение пруссаков из поля зрения. Ее командиры решили, что Фридрих начал отступление, и отдали приказ прибавить ходу, чтобы догнать его. Союзная кавалерия еще больше оторвалась от пехоты.

Не дожидаясь полного перестроения своей армии, прусский король при поддержке всего лишь 18 тяжелых пушек бросил в атаку вниз со склона всю свою 4-тысячную тяжелую конницу под началом Зейдлица. Набравшие таранную скорость прусские кирасиры смяли поднимавшуюся в гору и не успевшую развернуться к бою союзную кавалерию. Высланный Субизом резерв в лице французских жандармов постигла та же печальная участь. Их смяли свои же и вскоре и те, и другие поспешно уносили ноги от нагулявшихся всласть палашей и сабель кавалеристов Зейдлица.

… Кстати, спустя полвека Мюрат и его востросаблые удальцы с лихвой отплатят пруссакам за россбахскую «скотобойню», превращая их в свежий «фарш», а затем в финале Ватерлоо уже французам прилетит «обратка» и их бегущих с поля боя будут кромсать и «разваливать" черные гусары Блюхера! «На войне, как на войне»!? Не так ли…

Покончив с вражеской конницей, прусские всадники тут же обрушились с тыла на пехоту врага, которая, несмотря на все старания Саксен-Хильдбургхаузена под плотным залповым ( пруссаки-«роботы» стреляли как заведенные ) ружейным огнем вражеской пехоты с фланга так и не смогла перестроиться из походного порядка в боевой. Прусские батареи своей пальбой разрывали на части полуразвернутые шеренги неприятельской пехоты. После того как прусские гренадеры хладнокровно, как на учении расстреляв весь боезапас, дружно ударили в штыки, началась резня, а затем беспорядочное бегство неприятеля. Разгром союзников довершили самые лихие рубаки в прусской кавалерии – черные гусары под началом легко раненого в руку Зейдлица. Лишь швейцарские наемники графа Сен-Жермена пытались хоть как-то прикрыть ретираду высокородных принцев. Только наступившая ночь спасла их от совершенной погибели, дав возможность попрятаться по окрестным лесам и болотам.