Юрий Емельянов - Иосиф Сталин. Часть 2. За победу социализма

Комментируя эту беседу, А.С.Яковлев замечал: "В то время самолет, вооруженный двадцатимиллиметровой пушкой, уже был у немцев – "Мессершмитт-109". Видимо, Сталину это не давало покоя. Готовя перевооружение авиации, Сталин, очевидно, стремился избежать ошибки при выборе калибра пулеметов и пушек для наших истребителей".

Оценка Яковлевым компетентности Сталина в вопросах самолетостроения совпадала и с мнением выдающегося летчика-испытателя Байдукова: "Сталин имел большие познания в техническом оснащении самолетов. Бывало, соберет профессуру поодиночке, разберется во всех тонкостях. Потом на совещании как начнет пулять тончайшими вопросами, – мы все рты поразеваем от удивления". Сталин требовал такой же всесторонней информированности и от других хозяйственных руководителей. В своих воспоминаниях Н.К. Байбаков писал: "Во время выступления начальника Краснодарского нефтекомбината С.С. Апряткина Сталин спросил его, каковы общие запасы нефти в Краснодарском крае. Апряткин назвал цифры – 160 миллионов тонн. Сталин попросил его "расшифровать" эти запасы по их категориям. Начальник комбината не помнил точных данных. Сталин изучающе посмотрел на него и укоризненно произнес: "Хороший хозяин, товарищ Апряткин, должен точно знать свои запасы по их категориям". Все мы были удивлены конкретной осведомленностью Сталина. А начальник комбината сидел красный от стыда".

Стараясь добиться хозяйского отношения советских руководителей к вверенным им предприятиям, Сталин сурово осуждал верхоглядство в руководстве. Управляющий делам Совнаркома Я.Е. Чадаев описал разговор Сталина с наркомом целлюлозно-бумажной промышленности СССР Н.М. Анцеловичем, который не смог представить точных сведений о состоянии десятков предприятий по производству бумаги и целлюлозы на территории Карельского перешейка. Сталин возмущался, что за месяц после того, как Красная армия заняла перешеек, "наркомат не удосужился даже послать на эти предприятия своих работников". "Чего Вы ждете? – спрашивал Сталин, – Каких указаний? Нарком Вы или кто? С виду тигр, а на деле выходит – мышонок". Анцелович, волнуясь, едва выговорил: "Мы уже заканчиваем подбор работников. Хотели доложить наши предложения". "Доложить, – иронически произнес Сталин. – Зачем докладывать, надо было уже давно действовать… Вам хоть известно, по крайней мере, что там производилось?" Анцелович порылся в своем портфеле и вытащил оттуда блокнот. "Там предприятия выпускали писчую бумагу и картон на общую сумму около пятидесяти миллионов рублей". "А сколько в натуре?" Анцелович пожал плечами, подтверждая этим, что ему неизвестно. Сталин сердито посмотрел на наркома. "Шляпа Вы, а не нарком! Если Вы недостаточно уважаете себя и не хотите исправить ошибки, – пеняйте на себя".

Прекрасно владея информацией о состоянии различных производств, Сталин сам редко посещал предприятия. Возможно, это было вызвано его нежеланием часто выступать перед массовой аудиторией. В то же время он старался лично ознакомиться с изделиями хозяйства страны и творцами этих изделий. Его личный охранник А. Рыбин вспоминал, как Сталин вместе с другими членами Политбюро знакомился с первыми образцами новых советских автомобилей: "Сталин буквально все ощупывал, садился за руль, проверяя, удобно ли будет шоферу в кабине".

Особое внимание Сталин уделял новинкам в вооружениях. Мой отец часто вспоминал как он вместе с рядом специалистов представлял Сталину броневой щиток, специально разработанный во время Советско-финляндской войны для бойцов-лыжников. Лыжи с прикрепленным к ним щитком разработчики положили прямо на полу в кремлевском кабинете Сталина. Вскоре в кабинет вошли Ворошилов, начальник артиллерийского управления Г.И. Кулик, начальник Генерального штаба Б.М. Шапошников, заместитель наркома оборонной промышленности И. Т. Тевосян и , нарком вооружений Б.Л. Ванников. Последний пришел на совещание с новым автоматом. Как писал отец в своей книге воспоминаний, «ровно в пять появился Сталин. Он поздоровался со всеми за руку, подошел к щитку. Окинув его взглядом, опустился на колени и, обращаясь к Ванникову, произнес: «Дайте автомат».

Ванников подал автомат Сталину и отошел. Сталин лег на пол, просунул ствол автомата через щель броневого щитка и стал целиться. Он несколько раз менял положение, передвигал щиток, вынимал ствол автомата из щели и снова просовывал его в щель. В кабинете стояла тишина. Только иногда раздавался лязг металла по металлу. Наконец Сталин поднялся, протянул автомат Ванникову и произнес: «Щель для стрельбы лучше сместить на двадцать миллиметров вправо. Вот здесь, – он указал место на щитке, – следует укрепить полочку, чтобы обоймы с патронами на нее можно было класть. А то стрелок протянет руку к патронташу за обоймой, плечо у него приподнимется, выйдет из-за броневой защиты и снайпер может прострелить его.

Конструктор держал блокнот и тщательно все записывал. А Сталин продолжал делать замечания: «В последнее время много ранений в пах. При таких ранениях часто атрофируются нижние конечности. Для того, чтобы избежать таких поражений, необходимо удлинить открылки у щитка так, чтобы защитить и эту часть тела».

А. Рыбин вспоминал, как по требованию Сталина в Кремль к Сталину однажды привезли танк: "По просьбе Сталина им управлял водитель, участвовавший в боях. Конструктор усердно объяснял ходовые и боевые качества машины. Не дослушав его, Сталин попросил Тукова помочь взобраться на броню. Люк был открыт. Водитель пояснил Верховному, что во время боя на ходу стрелять нельзя: сначала надо остановиться и дать три-четыре прицельных выстрела. Таким образом, танк сам становится хорошей мишенью для противника. Конструктор заволновался. Успокоив его, Сталин спросил: "Сколько потребуется времени устранить недостатки?" "Месяц, товарищ Сталин!" "Даем три месяца. Смотрите не подведите нас и фронт, который ждет этот танк. А танкист – добрый малый. С такими можно воевать и побеждать. Не обижайте его, он прав". По словам А. Рыбина, в Кремль привозили и самоходную пушку, которую также внимательно изучал Сталин.

Впрочем, Сталин нередко выезжал и на полигоны, где испытывалось огнестрельное оружие. Главный маршал авиации Голованов вспоминал: «Когда я работал у Орджоникидзе, мне довелось присутствовать на испытаниях динамореактивного оружия, созданного Курчевским, предшественником создателей знаменитой «катюши». У Курчевского была пушка, которая могла стрелять с плеча. На испытания приехали члены Политбюро во главе со Сталиным. Первый выстрел был неудачным: снаряд, как бумеранг, полетел на руководство. Все успели упасть на землю. Комиссия потребовала прекратить испытания. Сталин встал, отряхнулся и сказал: «Давайте еще попробуем!» Второй выстрел был более удачным».