Юлия Мендель - Каждый из нас – Президент

Становиться лицом к лицу с таким карьерным политиком, как Порошенко, Зеленскому было, как минимум, неприятно. Зная это, Порошенко думал, что дебаты пойдут на пользу именно ему, и настойчиво требовал их проведения, хотя еще во время предыдущих президентских выборов в 2014 году сам отказался дискутировать со своей тогдашней оппоненткой Юлией Тимошенко.

Для Зеленского было рискованно как участвовать в дебатах, так и избегать их. Понимая это, его команда начала подготовку еще до первого тура голосования. После того как два кандидата вышли во второй тур, команда этого политического новичка подготовила вирусное видеоприглашение для Порошенко, в котором Зеленский предложил условия проведения дебатов: он потребовал, чтобы оба кандидата сдали анализы на наркотики, дабы убедиться, что они здоровы; чтобы Порошенко извинился за поливание Зеленского грязью и чтобы дебаты проводились на Национальном стадионе «Олимпийский» перед людьми и представителями СМИ, а не в студии общественного телеканала, как это предусмотрено законом.

Эта история приобрела всемирную известность. Порошенко выполнил почти все эти условия, кроме извинений. Его тогдашний ответ: «Стадион – так стадион», с помощью которого он пытался скрыть волнение и показать патерналистское снисхождение, – мол, его не волнует, на какой платформе он «уничтожит» новичка, – стал идиомой в Украине. За дебатами наблюдала почти вся страна и большинство всемирных медиа.

До этого моя родная тетя жаловалась на хорошие шансы Зеленского стать президентом. Ей не нравился его юмор, и она побаивалась отсутствия политического опыта. Дебаты повернули ее настроение и мнение на 180 градусов. Речь Зеленского была свежей и справедливой по отношению к украинской власти, и люди это знали.

«Я не ваш оппонент, – сказал он Порошенко. – Я ваш приговор». Каждой фразой актер и бизнесмен Зеленский забивал гвозди в политический гроб Порошенко. Он не хвастался и многого не обещал, как будто был прописан успешный сценарий, так подсказывал его острый ум.

Моя тетя смотрела дебаты с волнением и глубоким материнским трепетом. Она сочувствовала молодому новичку, стоявшему перед грубым и самоуверенным олигархом Порошенко, который автобусами подвез людей, чтобы создать толпы поддержки.

«Я хочу, чтобы Зеленский победил, – сказала она после дебатов. – Он должен стать нашим слугой народа».

Зеленский сам по себе давал больше надежды, чем любая революция до этого. В июне 2019 года Международный республиканский институт сообщил, что 48 % украинцев ожидали положительных экономических изменений в первый год президентства Владимира Зеленского по сравнению с 14 % десятью месяцами ранее. Народ, уставший от коррумпированных и прогнивших постсоветских политиков, требовал перемен. Он оказал Зеленскому огромное доверие: сначала тот получил 73 % голосов как президент, затем его новая партия, состоящая из совершенно неизвестных новичков, добилась исторического результата, получив 43 % поддержки на внеочередных парламентских выборах.

Разгромные, рекордные 73 % во втором туре тоже, по сути своей, были революцией. Только приемлемой для большинства населения: без грязных палаток, разгромленного Майдана, антисанитарных и холодных ночей с риском быть избитым, снесенным водометами или опрысканным газом, без всей этой революционной «романтики» прошлых столетий, но с четким, жестким и эмоциональным приговором тогдашней власти. Первая по-настоящему электоральная революция Украины.

В 2016 году я освещала конвенции Дональда Трампа и Хиллари Клинтон. Это собрания партий, республиканцев и демократов соответственно, на которых они выбирают и официально провозглашают кандидата на выборы.

С тех пор я прочитала массу книг о кибербезопасности, взломах, дезинформации и многое узнала о противостоянии им. Много читала о The Cambridge Analityca [1] The Cambridge Analytica (CA) – частная английская компания, которая использовала технологии глубинного анализа данных (в частности, данных социальных сетей) для разработки стратегической коммуникации в ходе избирательных кампаний в Интернете. (Здесь и далее примеч. ред.) , смотрела фильмы о работе новых политтехнологий. Сегодня без этой информации невозможно понимать политику. Потому как Интернет – это новая дополнительная реальность, способная как усиливать политиков и государства, так и подрывать их.

Все кампании воздействия с нелегальным сбором персональных данных, таргетированием рекламы на основе этих данных и использованием огромного количества ботов базировались и базируются на основе идеологии разделения общества. Берешь за основу самые большие страхи и исторические травмы общества, эмоции боли, негласно (ботами, соцсетями, хештегами, эмоциональной и таргетированной рекламой) раздуваешь тему и агрессивно настраиваешь общественные группы одну против другой. Тогда часть людей будет голосовать яростнее, больше сторонников политсилы придет на голосование. На другую же часть населения, которая еще не определилась, или на сторонников оппозиционной силы должны действовать раздражители, чтобы люди усомнились в своем выборе, чтобы шли голосовать за созданное стремление к «справедливости». Боли общества – это инструмент политтехнологов. В развитых странах это вопросы иммиграции, расизма, прав меньшинств. Эти травмы превращаются в «грязный секретик, которым они делятся с некоторыми своими сторонниками и с помощью которого втихаря манипулируют раздражением миллионов других своих сторонников» (Бен Элтон, «Кризис самоопределения»).

В Украине темы, которые используют для разделения, – это патриотизм, язык, вхождение страны в ЕС или направление в сторону России.

Понятно, что господин Порошенко пользовался этими же приемами и технологиями. Пользовался и при проведении кампании, и уже после проигрыша, разделяя украинское общество вопросами языка, кого-то определяя как лучших патриотов, кого-то – как худших, вбрасывая в информационное пространство темы, которые раздражают общество, искажают реальность. Он заполонил украинские соцсети ботами, выводил людей на улицы, вливал финансы в медийные (и соцмедийные) каналы. Таким образом, кампания 2019 года стала едва ли не самой грязной в истории Украины.

«Лихие девяностые» для него были успешными. Настолько успешными, что, самоутвердившись в то бурное время, он не захотел жить по законам цивилизованной демократии. И даже внешне притворяясь великим гетманом современности, действовал методами «авторитета» 1990-х.

Так и получалось, что все новое Порошенко подстраивал под правила хаотического бандитизма, даже виртуальную реальность. И кроме образцовых людей-фейков, таких как Ирина Геращенко, Владимир Арьев, Алексей Гончаренко, Виктор Уколов, которые швырялись безумными обвинениями, тщательно отрабатывая «темники» в соцсетях и на каналах Порошенко, создавались десятки, а то и сотни тысяч безликих аккаунтов: всех этих «Раиса Раиса», «Патриот Патриот» и «Борцов за Справедливость» с повторяющимися картинками и пустыми профайлами. Они громко звучали в комментариях – одинаковыми месседжами, как под копирку, создавая видимость полемики между оскорбляющими друг друга и брызжущими ненавистью украинцами.