Юлия Шадрина - На золотом крыльце… Англия. Истории об истории

Но случилась же ему оказия стать жертвой поноса и неожиданно выжить, в то время как наследник здравствующего короля, кузен Этьена, скоропостижно утоп. Тут в мамином сыне проснулись амбиции. Виной тому дисбактериоз или какая другая причина, нам этого не узнать, но Этьен начал трепетно любить своего дядю попутно выискивая в нем признаки увядания.

Генрих I не имевший запасного сына, неотвратимо расставаясь с надеждой родить внепланового наследника, от расстройства сдуру-то племяннику ляпнул, мол, помру, королем станешь. Может он и не всерьез это, а в Этьенову душу запало. И с чего бы ему сомневаться? Других претендентов не имеется, разве что дочь королевская Мод Генриховна. Так она женщина, да и проживает за рубежом замужем за Генрихом V, супруга императора Священной Римской империи. Сдалась ей корона английская.

Поэтому Этьен поживал в благоприятной уверенности и ждал своего часа. Сам придумал, сам поверил. Но Генрих, тот, что V, самым гнусным образом преждевременно почил, оставив Мод бездетной вдовой. Кинулась она к папе, папа растаял и заставил всех подчиненных присягнуть дочке на верность, чтобы гарантировать место после себя.

Народ, спорить не стал, хоть и удивился. Даже Этьен поклялся в лояльности, а сам внутри себя закипать потихоньку начал. Это ж где это видано, женщину вперед наследника мужеского полу в очередь ставить? Промолчал. Мало ли, что еще случится. И был прав.

Случилось то, что Генрих I решил, отчего же его яблочку румяному Мод пропадать задаром, и выдал 26-летнюю дочь опять замуж. Только молодая женщина решила пожить как человек, что называется, для себя, излишествам каким нехорошим попредаваться, так, на, получай, в мужья графа Анжуйского Жоффруа V Плантагенета, хоть и Красивого, зато 15-летнего. Повозмущалась она, поплакала, но против папы, особенно если он король, не попрешь. Надо, так надо. Да еще через пять лет порадовала родителя первым внуком-тезкой. Потешила старика, и тот, пребывая в уверенности, что проблема с наследником решена, мирно убился миногами спустя два года.

Вот тут Этьен и выскочил, аки черт из табакерки, какая, говорит, из Мод королева? Какой из ее отпрыска король? Сама полжизни по заграницам моталась, то за одним иноземцем замужем, то за другим, и сын ее англичанин лишь наполовину. Зачем нам такое правительство? Даже в 12 веке люди понимали, что критикуя, надо предлагать, поэтому Этьен, естественно, внес рациональное предложение сделать королем его. И спорить никто не стал. А почему бы и да? Этьен – человек хозяйственный, благочестивый, местами даже добродушный. Все пытается решить миром или при помощи финансов. Ну, нарушил, чуточку клятву верности, а кто не без греха?

Но у Мод, дамы заполошной и где-то истеричной, мнение было другое. Помыкавшись три года на чужбине, наябедничала она своему брату сводному, графу Глостерскому, что притесняют, а малышу ее корону не дают. Глостер сестренку любил, могуществом и уважением обладал, и пообещал Мод всестороннюю поддержку и помощь в борьбе за правое дело. О чем, не преминул известить Этьена. Тот расстроился, один разговор периодически посылать шебутную бабу, хоть и королевского обличья, а другой, когда тебе уже гражданской войной перед носом машут.

Глостер слов на ветер не бросал и понеслась. То сторонники Этьена побеждают, то Мод с Глостером. То одних в плен берут, то других. Кто сбежит, кого добровольно отпустят. Сын против отца, брат против брата. Где наши, где не наши, вообще не понятно. Так и тянулось бы мытарство, да Глостер умер. Что обидно, доблестный рыцарь-воин, а умер от скучной лихорадки. Мод без поддержки брата, конечно, не вывезла. Но еще 7 лет, Этьену досаждал ее подросший отпрыск.

В конце концов, устав от этой тягомотины, теперь возглавляемой Модиным сыном, король Этьен-Стефан-Стивен предложил последнему мирный договор. Подписав который, дядя признал племянника наследником, оба обменялись клятвами (господи, ни чему их жизнь не учит) и тем положили конец Анархии 4 4 Анархия – период гражданской войны в Англии 1135—1154 гг. , скрепя свое сотрудничество «поцелуем мира».

Меньше чем через год, у Этьена заболел живот и он умер. Как говорил Станислав Ежи Лец 5 5 Станислав Ежи Лец – польский поэт, философ, писатель-сатирик и автор афоризмов. : «Всё в руках человека!.. Поэтому мойте их чаще».

Следующая персона, как говаривала донна Роза: «Эттто что-то». Умный, красивый, полон решительностями и кипуч энергиями, ещё в должности принца, он уже досаждал королям Англии и Франции, своими имперскими замашками.

Став герцогом Нормандии в 17 лет, графом Анжу в 18, к 19 годам Генрих Жоффруавович Плантагенет решил, что будет маловато и отправил бывшей супруге французского короля Людовика VII предложение жениться.

Женщина, конечно, удивилась. Она хоть умна, красива и приданым не обездолена, однако на 9 лет старше и предыдущего мужа только дочерями обеспечила, что по тем временам не очень-то хорошо ее характеризовало. Но наш герой, убедительностями избранницу все же склонил и стремительно женился. Людовик тут же обиделся. Мало, что супруга через 2 месяца после аннулирования брака с ним за другого выскочила, так ещё и Аквитанию ему на блюдечке преподнесла, а с Нормандиями и прочими Анжу, владения нашего героя получились очень уж внушительными. Тут ещё и его дядя Этьен умер, оставив в наследство Англию.

Так у Генриха владения простерлись от Шотландии до Пиренеев. И хорошо он ими руководил, потому что человек был хозяйственный, все в дом. Воцарил мир и порядок, поснося замки феодалов чуждых сердцу, заложил основы суда присяжных и всевозможно поддерживал правосудие.

Супруга его тоже время зря не теряла, народив ему 7 детей, четверо из которых сыновья. Генрих рад, а Людовику одно расстройство опять. Нет, чтоб покинувшая его вышла замуж за какого-нибудь баронета замшелого, да бесплодием мучилась, так ведь, наоборот все. А великодушием Луи не страдал, потому, когда сыновья нашего героя подросли, начал он сеять зерна раздора и семейственной смуты, присовокупив к этому делу и своего отпрыска Филиппа.

Генрих же к тому времени завёл себе Розамунду и начал с ней неприличностями заниматься, потому ростки коварного предательства, пробивающиеся в семье, даже и не заметил. Напрасно, потому что Розамунда зачахла, а ему теперь вместо амуров «Тарас Бульба» и «Отцы и дети» в одном лице расхлёбывать, вернее в четырёх, сыновьих. Но человек-то он был добрый, хоть супругу свою в заточении хранил и воевал с детьми, но старался обходиться без членовредительств, и всегда радостно всех прощал до следующего их вероломства. Обзовёт, какой раз, тварями усатыми, и не более. А ведь сам тоже страдал от непонятости и отчуждения. Даже невесту сына к рукам прибрал от тоски и недолюбленности.