Никита Леонтьев - Усташские лагеря смерти в Независимом государстве Хорватия в 1941–1945 гг.

В конце 1940 года положение дел для Югославии вновь изменилось. Германия начала оказывать все растущее политическое давление на Югославию, тогда как влияние Италии стало ослабевать. Муссолини отказался от идеи проведения какой бы то ни было военной акции против королевства, во многом из-за провала операции в Греции. Роль Павелича в контексте отношений с Югославией для итальянской стороны стала вновь незначительной и малоинтересной.

Используя недипломатические каналы связи, Югославии удалось организовать внеочередную встречу Цинцар-Марковича с Гитлером. Она состоялась 28 ноября. Без долгих предисловий Гитлер предложил подписать пакт о взаимном ненападении между Югославией, Германией и Италией – как дополнение к Тройственному пакту. Югославское правительство 7 декабря ответило согласием на подписание такого документа. Но неожиданно для Белграда Гитлер выдвинул новое требование – присоединение Югославии к Тройственному пакту.

Немецкое давление на князя Павла росло еще и потому, что к Пакту один за другим присоединялись страны – соседи Югославии: 20 ноября 1940 года – Венгрия, 23 ноября – Румыния, 24 ноября – Словакия, а 1 марта 1941 года к ним добавилась и Болгария. Зиму 1941 года Югославия встретила в своеобразной политической блокаде. На следующей встрече Цинцар-Марковича с Гитлером, состоявшейся 14 февраля 1941 года, вождь Рейха снова ясно дал понять, что ожидает от Югославии присоединения к Тройственному пакту. Когда князь Павел 4 марта лично прибыл в Германию на очередные переговоры, он подвергся пятичасовому давлению со стороны Гитлера. Ему удалось уйти от прямого ответа, объяснив, что столь важное решение, как присоединение к Пакту, он не может принять единолично. Вернувшись в Белград, князь на заседании Совета правительства одобрил итоговое решение о подготовке к присоединению Югославии к Пакту.

Решение о присоединении Югославии к Тройственному пакту было принято на заседании Королевского совета 20 марта 1941 года, а уже на следующий день вступило в силу по итогам заседания Совета министров. Венский протокол, подписанный Драгишей Цветковичем и Александром Цинцар-Марковичем 25 марта, положил конец эпохе «военного нейтралитета» Югославии.

Рано утром 27 марта в королевстве произошел военный переворот. К власти пришло правительство Душана Симовича, признавшее присоединение к Тройственному пакту недействительным и отказавшееся сотрудничать с Германией. В Берлине эта новость вызвала шок. Сложившаяся ситуация заставила Гитлера принять новое быстрое решение. Несмотря на то, что у Гитлера не было никаких планов по проведению операций на территории Югославии (поскольку в этом и не было необходимости), он все же принял решение об уничтожении королевства.

После госпереворота лидер ХКП Владко Мачек занял выжидательную позицию. Перед ним стоял вопрос: входить ли в состав нового кабинета министров или отказаться от такого решения. Будучи политиком крайне осторожным и осмотрительным, Мачек направил Риббентропу просьбу сообщить ему позицию Берлина по Югославии и особенно по Хорватской бановине. Ответ Риббентропа был недвусмысленным и предельно ясным: он рекомендовал Мачеку (и другим лидерам ХКП) избегать любого сотрудничества с новым белградским правительством и укреплять контакты с Германией. В тот же день, 31 марта 1941 года, Мачеку сообщили о том, что в случае распада Югославии немецкая сторона обязуется создать все условия для единой независимой Хорватии в рамках нового европейского порядка.

Тем не менее, Мачек выразил готовность войти в состав нового правительства при выполнении им ряда условий – прежде всего, признания им документа о присоединении к Тройственному пакту. Видя, что Мачек колеблется и положиться на него будет сложно, немецкая сторона была вынуждена прибегнуть к запасному варианту и установить контакты с усташами. Речь, разумеется, шла о тех усташах, которые на тот момент проживали в Хорватии – поскольку усташи, все еще находившиеся в Италии, были связаны в своей деятельности, что называется, по рукам и ногам. Первым из хорватских усташей (как называли их сами немецкие политики – «радикалов»), с которым был установлен контакт – их лидер Славко Кватерник. Штандартенфюрер СС Эдмунд Веезенмайер встретился с Кватерником 3 апреля. На этой встрече Веезенмайер не скрывал своего презрения к Павеличу, говоря о нем в недипломатических выражениях. По его словам, Павелич – не более чем пешка в руках Муссолини; к тому же под вопросом его психическое здоровье. Веезенмайер всячески давал понять Кватернику, что Германия хотела бы видеть союзника в нем лично, и что Кватерник вполне мог бы действовать независимо от Павелича.

Разговор с Кватерником убедил Веезенмайера в том, что между «радикалами» и Мачеком царит взаимное недоверие, что «радикалы» видят в главе ХКП предателя. Учитывая то обстоятельство, что Мачек отверг предложение Берлина прервать связи с Белградом, Веенземайер заявил Риббентропу, что дальнейшее сотрудничество с Мачеком бессмысленно. Затем он попросил разрешения организовать акцию по объединению всех хорватских националистических сил, противных Мачеку. Разрешение было получено.

Правительство Симовича (включая и Мачека) покинуло Белград 6 апреля 1941 года. Для подготовки к ожидаемому прибытию в Загреб немецких войск 8 апреля состоялась встреча, на которой присутствовал Славко Кватерник, представители праворадикального крыла ХКП и несколько немецких политиков, включая Веенземайера. Встреча прошла бурно, в спорах и даже открытых конфликтах. Веенземайер и представители ХКП были против Павелича как возможного лидера новой Хорватии. После длительных споров и выражений взаимного недоверия Веенземайер в итоге согласился на то, что Славко Кватерник провозгласит независимость Хорватии от имени Анте Павелича. Эта несогласованность и неготовность к решению проблемы лишний раз подчеркивала то, что Гитлер просто-напросто не знал, что же ему делать с Югославией, так как ее завоевание не входило в его планы. А 9 апреля Югославия была оккупирована силами вермахта.

10 апреля после полудня немецкие войска вошли в Загреб, не встречая никакого сопротивления. Еще утром того дня Славко Кватерник сформировал временный штаб нового хорватского государства. По распоряжению Кватерника усташи взяли под контроль радиостанции Загреба и местечка Велика-Горица, почту, телефон, телеграф, железнодорожные станции и другие объекты инфраструктуры. После этого Кватерник отправился на Маркову площадь, где примерно в час дня зачитал документ о провозглашении Независимого государства Хорватия. Его выступление, однако, не возымело никакого эффекта: его услышали только случайные прохожие, оказавшиеся в то время на площади.