Блейн Харден - Побег из лагеря смерти

Первым воспоминанием в его жизни была казнь. Мать привела его на пшеничное поле около реки Тэдонган, где охранники уже собрали несколько тысяч заключенных. Возбужденный таким количеством людей, мальчишка прополз под ногами взрослых в самый первый ряд и увидел, как охранники привязывают к деревянному столбу человека.

Шин Ин Гыну было всего четыре года, и он, конечно, еще не мог понять смысла произнесенной перед казнью речи. Но, присутствуя на десятках других казней в следующие годы, он еще не раз услышит обращенный к толпе рассказ начальника расстрельной команды о том, что мудрое и справедливое Правительство Северной Кореи давало приговоренному к смерти возможность «искупить вину» упорным трудом, но он отверг это щедрое предложение и отказался встать на путь исправления. Чтобы заключенный не мог выкрикнуть последние проклятия в адрес государства, которое вот-вот отнимет у него жизнь, охранники запихивали ему в рот горсть речной гальки, а потом накрывали голову мешком.

В тот — самый первый — раз Шин во все глаза смотрел, как три охранника взяли приговоренного на мушку. Каждый из них выстрелил по три раза. Грохот выстрелов так напугал мальчика, что он отпрянул и навзничь упал на землю, но торопливо поднялся на ноги и успел увидеть, как охранники отвязали от столба обмякшее, залитое кровью тело, завернули его в одеяло и бросили на телегу.

В Лагере 14, специальной тюрьме для политических врагов социалистической Кореи, собираться более чем по двое заключенным разрешалось только во время расстрелов. Приходить на них должны были все без исключения. Показательные казни (и страх, который они наводили на людей) использовались в лагере в качестве воспитательного момента.

Учителями (и воспитателями) Шина в лагере были охранники. Они выбрали ему мать и отца. Они научили его постоянно помнить, что любой нарушитель лагерных порядков заслуживает смерти. На склоне холма рядом с его школой был начертан девиз: ВСЯ ЖИЗНЬ В СООТВЕТСТВИИ С ПРАВИЛАМИ И ПРЕДПИСАНИЯМИ. Мальчик хорошо выучил десять правил поведения в лагере, «Десять Заповедей», как он называл их позднее, и до сих пор помнит их наизусть. Первое правило гласило: «задержанные при попытке к побегу расстреливаются немедленно».

Через десять лет после той казни охранники снова собрали на поле огромную толпу, только рядом с деревянным столбом соорудили еще и виселицу.

На этот раз он приехал туда на заднем сиденье машины, за рулем которой сидел один из охранников. Руки Шина были скованы наручниками, а глаза замотаны тряпкой. Рядом с ним сидел его отец. Тоже в наручниках и тоже с повязкой на глазах.

Их только что выпустили из расположенной внутри Лагеря 14 подземной тюрьмы, где они провели восемь месяцев. Перед освобождением им поставили условие: дать подписку о неразглашении всего, что происходило с ними под землей.

В этой тюрьме внутри тюрьмы Шина с отцом пытали, чтобы выбить признание. Охранники хотели знать о неудачной попытке побега, которую предприняли мать Шина и его единственный брат. Солдаты раздевали Шина, подвешивали над огнем и медленно опускали. Он терял сознание, когда начинала поджариваться его плоть.

Тем не менее он ни в чем не признался. Ему было просто не в чем признаваться. Он не замышлял бежать вместе с матерью и братом. Он искренне верил в то, чему его с рождения учили в лагере: во-первых, убежать невозможно, а во-вторых, услышав любые разговоры о побеге, необходимо доложить о них охране. Фантазий о жизни за пределами лагеря у Шина не возникало даже во сне.

Надзиратели в лагерной школе никогда не учили Шина тому, что назубок знает любой северокорейский школьник: что американские «империалистические выродки» строят планы напасть на его социалистическую родину, разорить и унизить ее, что «марионеточный режим» Южной Кореи покорно служит своему американскому повелителю, что Северная Корея — это великая страна, отваге и мудрости руководителей которой завидует весь мир… Он попросту даже не догадывался о факте существования Южной Кореи, Китая или Штатов.

В отличие от соотечественников маленького Шина не окружали вездесущие портреты Дорогого руководителя Ким Чен Ира. Мало того, он никогда не видел ни фотографий, ни изваяний его отца, Великого Вождя Ким Ир Сена, остающегося Вечным Президентом КНДР несмотря на свою смерть в 1994 году.

Хоть Шин был и не так важен для режима, чтобы тратить время и силы на его идеологическую обработку, доносить на родных и одноклассников его учили с малолетства. В награду за стукачество ему давали еды, а также позволяли вместе с охранниками избивать преданных им детей. Одноклассники же в свою очередь закладывали и били его. Когда охранник снял с его глаз повязку, Шин увидел толпу, деревянный столб, виселицу и подумал, что его вот-вот казнят. Однако никто не стал засовывать ему в рот горсть камней. С него сняли наручники. Солдат отвел его в первый ряд замершей в ожидании толпы. Им с отцом была отведена роль наблюдателей.

Охранники подтащили к виселице женщину средних лет, а к столбу привязали молодого человека. Это были мать и старший брат Шина.

Солдат затянул на шее матери петлю. Мать попыталась поймать взгляд Шина, но он отвел глаза. Когда прекратились конвульсии и ее тело обмякло, трое охранников расстреляли брата Шина. Каждый из них сделал по три выстрела.

Шин смотрел, как они умирают, и радовался, что не оказался на их месте. Он очень злился на мать с братом за попытку побега. И хотя он целых 15 лет никому не признавался в этом, Шин был уверен, что виноват в их смерти именно он.

Через девять лет после казни матери Шин протиснулся между рядами электрифицированной колючей проволоки и побежал по снежной равнине. Это случилось 2 ноября 2005 года. До него никому из родившихся в северокорейских лагерях для политических заключенных бежать еще не удавалось. По всем имеющимся данным, Шин был первым и на данный момент единственным, у кого это получилось.

Ему было 23, и за пределами огороженного стеной из колючей проволоки лагеря он не знал ни одной живой души.

Через месяц он перешел через границу на китайскую сторону. Через два года он уже жил в Южной Корее. Через четыре поселился в Южной Калифорнии и стал работать полномочным представителем американской правозащитной организации «Свобода в Северной Корее» («Liberty in North Korea», или «LiNK»).