Алексей Филатов - Крещённые небом. Издание второе

Рассказы очевидцев задокументированы и, хотя расходятся в деталях, едины в главном.

Богородицу заметили и чеченцы. Один из боевиков говорил Нине Васильевне Леоновой, певчей и чтице Казанского храма г. Святой Крест (Будённовска): «Я видел явление!»

Многие уверены, что Божия Матерь молилась о заложниках и тех, кто шёл под пули ради их жизни. Без Её заступничества исход боя мог оказаться куда более страшным. На ветерана Группы «А» Виктора Ивановича Блинова – человека легендарного, исключительного мужества, который под огнём врага смог дойти до самой больницы, из окон сыпались гранаты. И надо же такому случиться, что впопыхах басаевцы забывали выдёргивать чеку! У другого «альфовца» пулями повыбивало пластины бронежилета, в карманах вперемешку с патронами оказались прилетевшие чеченские пули, но сам он остался цел. И главное непонятно, как можно было остаться в живых, ведя этот многочасовой бой – в меньшинстве, в десятках метров от пулемётов, бьющих сверху перекрёстными очередями, когда на деревьях листья были снесены пулями, а на земле была скошена трава, – да ещё и поражая противника!

Сергей Поляков:

– Вернувшись из Будённовска, я обратился к Богу. Любой профессионал скажет, что в той ситуации, в которой оказались мы, наши потери были минимальны. Мы чудом не успели выйти на исходные позиции – погибли бы почти все. Вернувшись в Москву, я прочитал, что город Будённовск, некогда Святой Крест, был построен на месте казни Михаила Тверского – князя, который добровольно поехал в Орду и ценой своей жизни спас родной город. Чудесным образом именно Михаил Тверской всегда считался покровителем нашего подразделения.

Я продолжил служить в подразделении и ушёл на пенсию в 2004 году. Перед каждой операцией я благословлял ребят. Офицеры нашего подразделения всегда рисковали жизнью, чтобы спасти тех, кто в беде. Это ли не христианское служение?

Все эти дни прихожане Ставрополья и всей России молились о даровании свободы пленённым. Когда митрополиту Ставропольскому и Владикавказскому Гедеону стало известно о чуде явления Божией Матери, он благословил написать её образ в память о безвинно убиенных. За 12 дней Свято-Крестовская икона (в честь исторического названия Будённовска) была написана уроженкой Святого Креста, рабой Божией Ольгой, и освящена на мощах Святителя Игнатия (Брянчанинова) в Андреевском кафедральном соборе Ставрополя.

Среди «альфовцев» и членов их семей немало тех, кто считает, что Матерь Божия не раз брала Группу «А» под свою защиту – как возле Белого дома осенью 1993 года, в Будённовске, на Дубровке, в Беслане… Во всех случаях из гибельной, безысходной ситуации находился выход, когда либо удавалось вовсе избежать потерь, как при штурме заминированного Театрального центра на Дубровке, либо обходилось малыми жертвами, хотя оттого не менее горькими…

Как выяснилось позже, когда «альфовцы» усилили огонь, чтобы обеспечить прикрытие «броне» для эвакуации раненых, Басаев сам запросил переговоры. По-видимому, «террорист номер один» испугался, что штурм продолжится, и, несмотря на большие потери, здание всё же будет захвачено, а заложники освобождены. Тем более что к тому времени у террористов уже кончались патроны. Второй атаки они бы не выдержали. Но в оперштабе этого не знали. Поэтому когда Басаев отпустил женщин с детьми, беременных и тяжелораненых и выдвинул новые условия, в которых больше не было требований о немедленном выводе российских войск из Чечни, а только о прекращении боевых действий и гарантиях безопасного возвращения в Чечню его отряда, в российском руководстве это восприняли как подарок. И Виктор Степанович Черномырдин, который в отсутствие президента исполнял его обязанности, принял условия террористов. Впрочем, по возвращении из-за границы Ельцин полностью одобрил его решение [51] Подробнее о механизмах принятия решений в ходе этой операции можно прочитать в моей книге «Будённовский рубеж. Расследование участника событий». – Прим. авт. .

На самом деле Басаев пытался вести сильную игру при слабой карте. Но его блеф удался. И 19 июня, когда террористы покидали больницу, они набили свои рюкзаки тряпками, чтобы создать видимость наличия солидного боезапаса.

Нужно ли было выпускать бандитов в обмен на жизни заложников или стоило поискать другое решение? Сейчас, после Кизляра и Первомайского, после кровавых терактов на Дубровке и в Беслане, организованных всё тем же Басаевым, многие изменили своё мнение. Не вернись тогда отряд Басаева в Чечню, скорее всего, не было бы сотен погибших россиян в этих и многих других терактах. Ведь после ликвидации «террориста номер один» в 2006 году никто так и не занял его место и террористическая активность заметно спала.

Александр Михайлов:

– Тут влезли «миротворцы». Начались переговоры, реверансы, уступки… Когда появился правозащитник Ковалёв, Александр Владимирович Гусев ему в ультимативной форме заявил: если террористы не отдадут нам тело нашего товарища Володи Соловова, вся «Альфа» снова пойдёт на штурм. Но тогда уже – битва до последнего. Переговорив с Басаевым, Ковалёв выторговал для нас эту гарантию. Сотрудники «Альфы» переоделись в форму МЧС и пошли забирать тело Володи.

Наши осмотрели здание больницы и с удивлением обнаружили всего лишь четыре трупа боевиков. Мы, разумеется, расстроились, особенно снайперы. Трое наших против четверых бандитов! Однако после боя Басаев освободил рожениц. Одна из них нам рассказала, что сам главарь террористов весь штурм просидел, обхватив голову руками, в одном из кабинетов, ни разу из него не выйдя. «Герой» находился в шоке…

Российская сторона пошла террористам на уступки, согласившись дать автобусы. Басаевцы, кроме автобусов, заказали рефрижератор. Вот тогда нам стало понятно, что настреляли мы не четырёх террористов. Ну а когда басаевцы с разных этажей и комнат стали сносить трупы, тут уж все сомнения развеялись окончательно [35].

По агентурным данным ФСБ, на конец июля 1995 года в банде Шамиля Басаева от ран скончалось пятьдесят восемь человек. Сам «террорист номер один» сказал, вспоминая тот бой: «Я понял, что такое “Альфа”».

До этой операции у нас было негласное правило: не рисковать жизнью ни одного заложника и постараться обезвредить, но не убить террористов. Не секрет, что при освобождении, например, воздушного судна, офицеры не всегда даже брали с собой на борт оружие, чтобы случайно не повредить самолёт, не убить террориста. Обезвреживали преступников приёмами рукопашного боя. По причинам, которые от нас не зависели, в Будённовске мы не смогли воспользоваться фактором неожиданности. Когда в двадцати-тридцати метрах от больницы мы попали под шквальный огонь, мы испытали первый шок. Второй – когда увидели заложников, привязанных к решёткам окон. Стон их голосов до сих пор стоит в ушах. Освободить их бескровно мы не могли. Нужно было какое-то политическое решение. Аналогичное тому, что было принято в «Норд-Осте»: да, видимо, будут жертвы, но завершить операцию необходимо.