Иван Бывших - Рассказы разведчика

– Какие там немцы! Нет их, со вчерашнего дня нет. Убег фашист, только вот мост поджег напоследок. Чтоб ему ни дна, ни покрышки!

Мы сели в лодку и поплыли по тихой и спокойной реке. Старик рассказал нам, что жители села не спали всю ночь, ждали прихода наших войск. Утром все от мала до велика вышли на улицу.

– Все ждут вас от поселка Октябрь, а вы вот откуда появились. Выходит, что я самый первый вас повстречал- то.

Мы решили не портить праздничного настроения жителям села (три разведчика, это еще не войско), и с помощью старика обошли село огородами и вышли на его западную окраину.

– Вот сюды, по тракту, сначала будут Прудищи, а потом Новая Нива. Все знают, что Новая Нива партизанское село, там и ищите партизан, – напутствовал он нас.

Мы идем по пустынному тракту. По обе стороны его высятся огромные тополя, а за тополями распростерлась заросшая кустарником низина. Устроить засаду в этом месте врагу не представляет никакого труда. Впереди, где тракт выходит из низины, мы заметили какой-то темный предмет, вокруг которого копошились люди. Даже в бинокль не смогли определить, кто эти люди – мешали деревья. Подойдя ближе, мы увидели, что темный предмет есть завязшая в грязи брошенная немецкая грузовая автомашина. Люди, возившиеся около нее – деревенские ребятишки из деревни Прудищи, которые растаскивали по домам немецкие галеты. Увидев нас, парнишки попрятались в кусты и стали наблюдать за нами. Я заметил в кустах одного из них и подмигнул ему. Парнишка высунул свою грязную мордашку и непонимающе смотрел на меня.

– Немцы в деревне есть? – спросил я.

– Немцы? – протянул он неопределенно, потом выскочил из кустов и воскликнул, – Вы наши, да? – и с громким криком "Наши идут" он умчался в деревню. Жители ее старики и дети выскакивали из своих домов, бежали нам навстречу, обнимали и целовали нас. Одна пожилая женщина насильно затащила нас в свой дом, что мы не могли отказать ей. Войдя в ее дом, мы, на первых порах просто-напросто растерялись от чистоты и опрятности комнат. На столе стояли угощения, а в верхнем углу красовалась небольшая иконка. Мы сняли пилотки, и, неуклюже ступая грязными запыленными сапогами и поглядывая на образ, прошли к столу.

– Слава Богу, кончились наши мытарства и терзания, расступилась тьма, и опять пришел светлый день, – сказала старушка. Она встала, подошла к образу и трижды перекрестилась. – А еще говорят, что нет Бога. Есть он, есть, наш всемогущий повелитель и избавитель.

– Бабушка, мы комсомольцы и в Бога не верим, – сказал Виктор Кирсанов.

– Это ваше дело. Вы не верите, а мы верим, если бы не Он, то ни за что бы вам не одолеть черного вopoгa, фашиста проклятого. Это Он помог вам, а вы об этом даже и не знаете.

Мы не стали спорить, и разговор перевели на другую тему. Мы хорошо покушали у набожной старушки, которая была хорошо осведомлена о партизанах и показала нам дорогу в Новую Ниву.

Встреча с жителями села Новая Нива оказалась не такой, какой мы ожидали. Еще издали мы заметили, что в селе был какой-то переполох, люди бегали тревожно по улицам, скрывались в своих дворах. Мы остановили одну бежавшую мимо нас женщину, которая указала на центр села и крикнула: "Там немцы, их много."

Мы побежали в указанном направлении. Вдруг из небольшого переулка вылетела ватага местных ребятишек и остановилась, увидев нас.

– Где немцы? – спросил их Акимов.

– Вон там, они к сараю сбегаются. Мы вам покажем.

– Хорошо, а теперь марш по домам! – прикрикнул на них Федор.

Но не тут-то было. Ребятишки слегка отстали от нас и побежали следом. Мы выбежали из узкого переулка и увидели фашистов. Они стояли у раскрытых ворот большого сарая и о чем-то совещались. Их было четверо, но сколько пряталось в сарае, мы не знали. Увидев нас, эти четверо фашистов скрылись в сарае, затворив ворота. Сарай стоял на задворках села. Мы вплотную подошли к сараю и постучали в ворота.

– Фриц, выходи! – крикнул Акимов.

В ответ молчание. Я начал кричать по-немецки, а Акимов дал очередь из автомата в воздух. И тут медленно со скрипом стала отходить одна половина ворот, образовав узкую щель, в которую с гранатой в руке протиснулся Акимов.

– Руки вверх! – крикнул он.

Мы тоже вошли в сарай и увидели вражеских солдат в дальнем углу с поднятыми руками. Их оружие – автоматы и карабины, было сложено в одну кучу в центре сарая. Так мы взяли в плен шестнадцать бродячих солдат противника, которые не оказали нам сопротивления. К нам подошла группа местных жителей, в которой мы заметили молодого вооруженного парня с красным бантом на груди.

– Партизан? – обрадовано воскликнул я, подбегая к нему.

– Павел, связной партизанского отряда, а вы красноармейцы?

– Ты нам, как раз и нужен, – сказал я, хлопнув его по плечу.

Мы объяснили ему свою задачу и попросили его проводить нас в какой-нибудь партизанский отряд. Павел охотно согласился. Через местного старосту мы достали четыре конных повозки, на две из них усадили пленных немецких солдат, многие из которых оказались больными, на третью погрузили их оружие. На неё же уселся старший сержант Виктор Кирсанов и вместе с пленными отправились в поселок Свислочь, где по нашему предположению уже должны быть наши. На четвертой повозке я, Павел и Федор Акимов отправились в лес. Через несколько часов трудной ухабистой дороги мы въехали в какую-то небольшую деревеньку. Наш проводник остановил лошадь у крайней, вросшей в землю избы. Забор был сломан, большинство окон были выбиты и заткнуты соломой.

– Вы посмотрите, кого я привез! – воскликнул наш проводник, бесцеремонно проталкивая нас в избу.

– Боже мой, да не уж-то наши! – воскликнула, стоявшая у печи женщина. Она выронила из рук ухват и кинулась на шею Феде Акимову. С печи сполз тощий старик, схватил меня за руку и потащил поближе к окну, чтобы получше рассмотреть меня. Оказалось, что проводник Павел привез нас в свою родную деревню, и сейчас мы находимся в его доме. Женщина с ухватом была его женой, а старик – отцом. Видимо, он сделал порядочный крюк, чтобы нас, как самый драгоценный подарок, привести сюда. Мы плотно поужинали, отдохнули, и, когда на дворе стало совсем уже темно, снова отправились в путь. Жители этого села почти все собрались в доме проводника и никак не хотели нас отпускать. Здесь были все свои, все партизаны, немцы в деревню вообще не заглядывали, боялись. Но жители были постоянно начеку.

Несколько часов мы ехали в полной темноте, и мне было не понятно, как Павел выбирал путь. Обняв свой автомат руками, я примостился на краю телеги и вскоре заснул. Только под утро мы приехали в отряд партизан. И не просто в отряд, а в объединенный штаб партизанских отрядов. В его подчинении были все партизанские отряды, расположенные в треугольнике Бобруйск – Минск – Борисов. В сопровождении вооруженных партизан нас провели в бревенчатый домик и представили командиру объединенных партизанских отрядов полковнику Фелиновскому. Он выслушал мой сбивчивый рассказ, из которого понял, что мы являемся бойцами одной из действующих частей Красной Армии и посуху по занятой врагом территории пробрались в его штаб. Только один этот факт для партизан имел огромное значение. Полковник немедленно собрал весь свой командный состав и, указывая на нас, сказал :