Иван Бывших - Рассказы разведчика

– Дорогие товарищи партизаны. Смотрите, перед вами два разведчика из одной наступающей части нашей родной Красной Армии. Часть эта успешно гонит фашистов с нашей земли, она уже в селе Свислочь, скоро будет здесь. Вы понимаете, о чем я говорю? – он остановился, оглядел присутствующих торжественным взглядом и продолжил, – Но нам нужно помочь нашей славной Армии, нам нужно перекрыть все пути и дороги, по которым будут отходить оккупанты, чтобы ни один фашист не смог унести свои ноги.

Мы стояли рядом с полковником и на нас были устремлены все взгляды партизанских командиров. На столе появилась карта, и я с удовольствием показал на ней маршрут наступления нашего полка.

В это время в штаб вошли два человека, как мне показалось, в необыкновенной военной форме. На них были синие кителя и золоченые погоны. Это были наши военные летчики, прилетевшие к партизанам сегодня ночью. В честь этих гостей прямо под открытым небом под сенью огромных ракит был накрыт длинный стол. Их ждали, а мы вовремя подоспели. Нас тоже пригласили к столу и усадили на почетное место. Первый раз в жизни я оказался на таком роскошном званом обеде. И где это произошло? В Белорусском лесу в тылу у немцев. На столе стояли: жареная картошка, дичь, говядина, рыба и даже фрукты. От вина я отказался, но поел с аппетитом. Рядом сидел Федор Акимов и вел себя развязно и не скромно. С рюмкой в руке он тянулся через стол, чтобы чокнуться с каким-нибудь партизаном. Что говорил Фелиновский, он не слушал, а сам хвастался и нес несусветную чепуху. Показывал свои медали, говорил, что он танкист и в одном бою подбил десять танков, за что его, якобы, представили к званию Героя Советского Союза. Я знал его эту слабость, когда он немного подопьет, и мне было стыдно за него и за себя.

После обеда нас с Акимовым провели по расположению штаба и показали, как живут, работают и воюют белорусские партизаны. Мы осмотрели жилые землянки, конюшню, склады боеприпасов, пекарню, кухню и оружейную мастерскую. В мастерской нам показали два автомата: один сделан на заводе, а второй – здесь, в партизанской мастерской, и попросили определить, который из них заводской. Мы не смогли этого сделать. Оказывается, в самых примитивных полевых условиях партизанские мастера и умельцы делали для своих нужд патроны, мины, гранаты, различные взрывные устройства, автоматы, пулеметы и даже пушки небольшого калибра, не говоря уже о пистолетах и револьверах. Удивительно! Я был поражен. А сколько других приспособлений делалось здесь для партизан и подпольщиков! Различные ключи и замки, запоры и сейфы. В отдельной комнате работали художники и граверы, они изготавливали фальшивые фашистские документы, печати и даже фальшивые деньги. Мы надолго задержались в этих мастерских и упоенно слушали рассказы мастеров.

Переночевали мы в отведенных для нас "апартаментах” – в небольшом деревянном сарайчике. На следующее утро проснулись мы поздно. Акимов, натягивая брюки, недовольно ворчал:

– Что-то нас на завтрак не приглашают.

А я выглянул за дверь и воскликнул:

– Федя, смотри – часовой!

– А ну, не высовывайся, – строго сказал часовой и прикрыл дверь. Вскоре пришел посыльный и пригласил нас в штаб.

– Автоматы и гранаты оставьте здесь, их никто не возьмет.

Акимов начал было возмущаться, но я на него так цыкнул, что он надолго умолк. Мы вошли в штаб, где нас встретил не полковник Фелинский, а его заместитель в звании майора, который закончив разговор по телефону, сказал:

– До выяснения всех обстоятельств, прошу вас обоих сдать свои документы.

– Но, вчера их уже несколько раз проверяли, – сказал я.

– Проверим еще.

Боже мой, как возмутился Федор Акимов и чего он не наговорил в гневе! Он требовал немедленно связать его по радио с командиром нашего полка.

– Нас ждут в полку. У нас ответственное государственное задание. Вы будете отвечать за самоуправство! – кричал он.

– Молодой человек, предъявите документы и не заставляйте нас прибегать к силе, – спокойно, но твердо сказал майор. В дверях показались два вооруженных партизана. Свои документы мы отдали, и нас снова отвели в сарай, и заперли снаружи. Ни автоматов, ни гранат в сарае не было.

– Ну, вот, приехали, – раздраженно сказал я. – Это все из-за тебя, из-за твоей глупой болтовни. Танкист, Герой, куда там! Вот, возьмут и продержат в сарае до прихода полка, и ты ничего не сделаешь.

Акимов молчал и правильно делал, у меня все клокотало в груди, я готов был разорвать его на мелкие кусочки.

Через несколько часов нас снова вызвали в штаб. На столе лежали наши документы и оружие. Майор опять долго разговаривал по телефону, а я думал, что он сейчас нам скажет.

– Так вот, – наконец сказал он, внимательно оглядывая нас с ног до головы. – Хотели мы вас отправить в район Пуховичей, где предполагается, будет встреча партизан с частями Красной Армии, чтобы передать вас вашему начальству. Да раздумали, нам просто некогда возиться с вами, своих дел по горло. Забирайте ваши документы и оружие и валяйте на все четыре стороны.

– Как? Без проводников и охраны? Весь лес напичкан бродячими немцами, – воскликнул я.

– Вы же сами утверждали, что у вас какое-то специальное задание, так выполняйте его, – ответил майор, он повернулся к стоящим в дверях партизанам, – Ребята, проводите гостей.

Мы вышли на лужайку, и оба наших конвоира посоветовали нам пройти в ближайший партизанский отряд, который расположен недалеко отсюда на северном краю леса и уж оттуда сделать попытку пробраться к своим.

Идти пешком по дремучему лесу без карт было делом не легким. К тому же мы еще и не завтракали. Но дорогу мы все же не потеряли и точно вышли к партизанскому отряду. Здесь о нас знали и отнеслись к нам по-человечески, покормили и указали дорогу на тракт, по которому уже, якобы, идут наши войска.

– Но этот тракт на севере, а нам надо на юг, – резонно заметил я.

Акимов же ухватился за это сообщение и ничего не хотел знать, кроме того, чтобы немедленно идти на этот тракт. Я возражал, но убедить его не смог. Пришлось подчиниться его очередной прихоти. Наконец, лес кончился, и мы вышли на его опушку. Перед нами распростерлась огромная безлесная равнина, а впереди виднелось большое село. Мы знали, что оно называется Ляды. Ляды – типичное белорусское село: небольшие побеленные хаты, маленькие дворики, узкие улочки. Все село оказалось забито народом. Празднично одетые люди ходили по улицам в ожидании встречи с первыми отрядами Красной Армии. На сельской площади стоял стол, покрытый белой скатертью. На столе традиционные хлеб-соль и фрукты. У стола, сменяя друг друга, стояли две женщины и держали большой портрет Ленина, увитый живыми цветами. Около стола толпились жители с подарками своим освободителям, кто с тарелкой вареной картошки, кто с кувшином молока. Маленькие ребятишки, умытые и причесанные, сновали между взрослыми и надеялись первыми увидеть наших красноармейцев.