Владимир Фетисов - Последний губернатор Туркестана. Триумф и трагедия Алексея Куропаткина

А. А. Жомини, один из основателей Академии, И. О. Сухозанет, первый её начальник и А. Н. Леонтьев, начальник Академии во время обучения там А. Н. Куропаткина. Портреты из книги Н. П. Глиноецкого, «Исторический очерк Николаевской Академии генерального штаба», СПб, 1882

Дисциплина, установленная начальником Академии в период обучения там Куропаткина, была железной. Никакой расхлябанности, неорганизованности – обязательное посещение лекций, в отношении слушателей, пропускающих занятия, была установлена строжайшая отчетность; пропуск срока сдачи работ без крайне уважительных причин считался неисполнением данной работы со всеми вытекающими последствиями, вплоть до отчисления. Поэтому поступление отнюдь не означало автоматического окончания академии: до выпускных экзаменов доходило порядка восьмидесяти-девяноста процентов слушателей, остальные, не выдержав тяжёлой учебной нагрузки, отчислялись и направлялись по месту предыдущей службы. Для офицера такое событие безусловно, становилось трагедией, случались даже самоубийства на этой почве. Но, несмотря на это, такая жёсткость была несомненно оправдана. Выходцы из Академии должны были стать действительно элитой с высочайшими волевыми и профессиональными качествами. Обращалось особое внимание и на нравственную оценку офицеров, обучающихся в Академии, «с тем, чтобы по возможности, оградить генеральный штаб от личностей, не соответствующих его требованиям».

В приказе Военного министра №119 от 11 апреля 1863 г. объявлено, «чтобы в академию не направлялись офицеры, замеченные в чем-то предосудительном, а также обремененные долгами, и чтобы к поступлению в академию представлялись только такие офицеры, кто отличался строгой исполнительностью и исправностью по службе». При выборе кандидатов для поступления обращалось внимание на физические качества, не допускались к обучению: «офицеры косноязычные, заикающиеся, страдающие глухотой и одержимые вообще физическими недостатками, а равно офицеры, вовсе не умеющие ездить верхом». К счастью, Алексей после службы в Туркестане наездник был знатный, что же до его физических и нравственных качеств, то и здесь всё было в порядке. Дисциплины, которые изучали слушатели были следующими: тактика, стратегия, военная и политическая история, военная администрация, военная статистика, геодезия и картография, черчение, русский и два иностранных языка, международное право, сведения по инженерной и артиллерийской частям. Кроме того, дополнительно изучалась военная гигиена и устройство и употребление военно-походных телеграфов.

Любимым предметом Алексея стала военная статистика. Скорей всего, огромное впечатление на молодого офицера произвели лекции по этому предмету таких выдающихся специалистов как профессора-генералы Николай Николаевич Обручев и Алексей Иванович Макшеев. Последний, действительный член Русского географического общества, в своё время прошёл пешком всю Центральную Азию, детально изучив этот край в стратегическом и статистическом отношениях и написал десятки научных работ. Основоположником же военной статистики в России считался военный министр Д. А. Милютин, именно по его учебникам, написанным более двадцати лет назад занимались слушатели Академии.

Учёба давалась Куропаткину легко, он с детства отличался стремлением к знаниям и врожденной хорошей памятью. И ещё одна весьма полезная черта характера была присуща Алексею – тяга к самосовершенствованию. Этому способствовала и библиотека Академии, насчитывающая 40 000 томов на русском и иностранных языках. При библиотеке имелся читальный зал, который стал для слушателя Куропаткина местом, где он ежедневно системно штудировал монографии, учебные пособия, справочники и энциклопедии. И это помогло ему по итогам выпускных экзаменов опередить других офицеров – менее работоспособных и не таких целеустремленных. Вообще, мощным стимулом для занятия первого места на курсе была амбициозность Алексея. Амбициозность в хорошем смысле. Как в песне Высоцкого: «Он не гнался за славою бренной, но хотел быть только первым». А борьба за первенство была весьма непростой, поскольку курс, на котором учился Алексей был выдающийся по своему составу. Вместе с Куропаткиным учились офицеры ставшие впоследствии гордостью русской армии: будущий генерал от инфантерии В. А. Сухомлинов, военный министр при Николае II; П. О. Щербов-Нефедович, занимавший пост начальника Главного управления казачьих войск; Н. П. Шатилов – помощник наместника на Кавказе по военной части, член Государственного совета; главнокомандующий войсками Западного фронта в Первой мировой войне В. В. Смирнов; военный губернатор Акмолинской и Сыр-Дарьинской областей М. Я. Романов; начальник войскового штаба войска Донского В. И. Пневский; командир корпуса П. Ф. Клауз; командующий войсками Варшавского военного округа генерал от кавалерии К. К. Максимович, командующий Приамурским и Туркестанским военными округами генерал-лейтенант Д. И. Субботич, начальник кавалерийской дивизии – генерал-лейтенант К. Е. Пржевлоцкий, начальник пехотной дивизии – генерал-лейтенант А. К. Биргер. Выдающийся выпуск: 12 генералов, из них девять – полных, два будущих военных министра.

Капитан А. Н. Куропаткин – выпускник Николаевской

Академии генерального штаба. 1874 г.

Академию генерального штаба Алексей Николаевич Куропаткин окончил первым в выпуске, и был замечен в Военно-ученом комитете Главного штаба, являющимся центральным органом военной разведки Российской империи. Совершенно понятно, что молодой офицер имеющий военный опыт, награждённый боевыми наградами, блестяще владеющий французским и обладающий пытливым, наблюдательным умом, не мог не обратить на себя внимание столь серьёзной организации. И после краткосрочной подготовки Алексей отправляется в свою первую разведывательную миссию. Под видом научной командировки он посылается во французский Алжир. Цель: изучение организации штабной службы, комплектования, вооружения, снабжения и особенностей тактических действий французской армии в Северной Африке, которая по своим природно-климатическим условиям была весьма похожа на русский Туркестан.

Французской колонией Алжир стал в 1830 году. Для военного вторжения туда Франция использовала дипломатический скандал. Вроде бы, тогдашний правитель этой североафриканской страны Хусейн-дей, во время жаркого спора ударил французского генерального консула опахалом по лицу. В Париже посчитали это страшным оскорблением, и смывать его, отправили экспедиционный корпус под командованием военного министра графа Бурмона. Довольно быстро был захвачен город Алжир, после чего столь же стремительно взяты под контроль все прибрежные населённые пункты. К моменту командировки Куропаткина Алжир вот уже почти 30 лет был официально объявлен территорией Франции, разделён на департаменты во главе с префектами и управлялся французским генерал-губернатором.