Андрей Плотников - Тайна смерти Рудольфа Гесса: Дневник надзирателя Шпандау

А 1 октября 1966 года Морель был старшим ночной смены надзирателей, как я сейчас. Несколькими часами ранее, ровно в полночь 30 сентября, Шпеер и Ширах покинули тюрьму, их двадцатилетний срок заключения закончился. В МТШ остался только «заключенный № 7». В то утро, в 6 часов утра американский надзиратель, дежуривший в блоке, разбудил заключенного, выдал ему очки. «Номер семь» заправил постель, пошел в туалет, не посмотрев ни разу на камеры своих товарищей по заключению, и вернулся назад, на завтрак. Морель вместе с американским надзирателем контролировал все движения заключенного. Состояние его было подавленным, существовала опасность, что он вновь может попытаться покончить с собой.

Мы пьем с Морелем кофе и беседуем о берлинской погоде, о том, что городская слякоть уже надоела, как и вся зима. Но скоро придет весна и это радует. Француз допил кофе, вымыл чашку, достал из кармана книжку с романом и отправился на свое место дежурства в блок.

Директора, 6 марта

Лучи утреннего весеннего солнца сквозь жалюзи на окнах проникают в комнату дежурного на воротах. Здесь у меня началась дневная смена. На улице чувствуется запах наступающей весны, который навевает далекие от работы мысли. Но трудовой день начался, надо работать.

Около 10 часов в тюрьму приехал советский директор подполковник Черных. Сегодня четверг – день заседания директоров. В этом месяце Черных председательствует на заседании, поэтому ему необходимо проверить готовность к подписанию проекта совместного протокола, составленного по результатам предыдущего заседания. Кроме того, надо еще раз уточнить формулировку вопросов, которые он сегодня предложит рассмотреть своим коллегам. Вскоре прибыл британский директор подполковник в отставке Ле Тиссье. За ним появляется дуайен директорского корпуса – американский директор господин Кин. Последним из директоров в ворота МТШ я впускаю французского директора господина Планэ. Директора совместно несут коллективную ответственность за безопасность тюрьмы, но каждый из них кроме того также курирует какую-либо сторону деятельности администрации. Советский директор отвечает за найм и организацию работы несоюзного персонала. На британского директора возложена эксплуатация и поддержание в надлежащем состоянии всех тюремных построек. Кроме того, он осуществляет связь с оккупационными властями, ведь Шпандау находится в британском секторе Берлина. Задача американского директора в МТШ – закупка и обеспечение функционирования технических систем и оборудования. Французский директор контролирует всю финансовую деятельность тюрьмы.

Господин Планэ – всего третий французский директор за всю историю МТШ: в кадровом вопросе французы придерживаются тактики стабильности. Британцы меняли своих директоров 14 раз, американцы – 15. Подполковник Черных – 21-й советский директор тюрьмы.

В зависимости от актуальности и остроты обсуждаемого вопроса, заседания директоров могут длиться один час, а могут и десять. По любому обсуждаемому вопросу необходимо достижение полного единогласия всех четырех сторон. Если единогласия достичь не удается, любой из директоров обладает правом вето, аналогично применяемому в ООН.

В комнате заседаний директоров стоит большой стол, за которым и проходят переговоры. Помимо директоров на них присутствуют переводчики и секретари тюрьмы в качестве стенографистов. Заседания директоров проводятся постоянно, несмотря на любую сложность международной обстановки. Они шли и в дни строительства берлинской стены, и в дни знаменитого танкового противостояния на переходе Чекпойнт Чарли. Были моменты, когда замирали всякие контакты между правительствами СССР и других стран-союзников, но и тогда дискуссии в Шпандау продолжались, и тюрьма служила своеобразным мостом между Востоком и Западом. В МТШ ходит легенда, что в конце октября 1962 года, в самый разгар Карибского кризиса, когда мир стоял на пороге Третьей мировой войны, на очередном заседании директоров МТШ до позднего вечера шли споры по двум вопросам: нужно ли забирать у заключенного Гесса матрац для того чтобы он поднялся, и нужно ли приобретать новый коленный бандаж для Шираха.

Изменения на границе, 10 марта

Я еду на утреннюю смену. На КПП Штаакен появилось новое сооружение. Почти на самом выезде с территории ГДР в нейтральную зону смонтировано новое заграждение – движущийся заградительный барьер. Огромный бетонный стержень, сечением примерно метр на метр и длиной метров пять, установлен на маленькие железнодорожные колеса и ходит по рельсам, перегораживая трассу и намертво преграждая путь любой технике. В обычном состоянии барьер отодвинут с проезжей части, заторможен стопором и с помощью нескольких больших пружин находится во «взведенном» состоянии. При попытке силового прорыва в сторону Берлина на любом автотранспорте, дежурный нажимает кнопку, освобождается стопор и барьер перекрывает дорогу. Прорваться в Западный Берлин на автомобиле на КПП Штаакен теперь вряд ли возможно.

На территории Западного Берлина навстречу нам выстроилась многокилометровая пробка легковых и грузовых автомобилей. Сегодня суббота и тысячи западных берлинцев на выходные дни стремятся выехать на отдых в Западную Германию на своих автомобилях. Западноберлинская полиция никаких проверок не проводит, только упорядочивает выезд в нейтральную зону. А вот пограничники ГДР работают в поте лица, но пропускной способности КПП не хватает для такого потока машин. Поэтому пробка на переходе каждую неделю начинает выстраиваться с вечера пятницы.

О Горбачеве, 18 марта

Весна все больше дает о себе знать. На кустах и деревьях в саду МТШ набухают почки. Но сегодня дует ветер и на улице ощущения комфорта нет. «Заключенный № 7» как обычно прошелся по садовой дорожке и мы с ним сидим в садовом домике. Здесь уютно. Я листаю газету, заключенный дремлет в своем кресле. Через некоторое время будильник нарушает его сон. Несколько раз зевнув, потянувшись и окончательно проснувшись он тоже берет газету и вдруг спрашивает:

– Ну, как Горбачев?

Не так давно в Москве прошел очередной съезд Коммунистической партии Советского Союза 8 8 Имеется в виду XXVII съезд КПСС, проходивший с 25 февраля по 6 марта 1986 годп. и западные издания неоднократно писали об этом событии. Их привлекает новый многообещающий термин «гласность». Избранный год назад генеральный секретарь ЦК КПСС им тоже во многом импонирует. Вот и сейчас «номер семь» увидел в газете фотографию Горбачева и решил поинтересоваться.