Олег Озеров - Карим Хакимов: летопись жизни

Только в большевистских мифах о революционном движении рассказывается, как мгновенно преображались люди, вступив в ряды пролетариата. На деле все было не так или, как говаривал И.В. Сталин, просматривая снятые по его же указанию фильмы об Октябрьской революции, совсем не так. Карим в те годы, несмотря на то что он соприкоснулся на железной дороге с рабочей средой (а железнодорожники были относительно привилегированными работниками по тем временам), все еще оставался правоверным мусульманином и источник не только знаний, но и истины искал в Коране, в среде единоверцев. Иначе не объяснить его упорное желание найти хорошее медресе. Понятное дело, что о своей вере в автобиографии советского периода он не распространялся и никак свою тягу к религиозным школам не объяснял, ограничиваясь фактологическим изложением событий своей жизни в те годы.

Проведя лето 1908 года в киргизском ауле, где он за деньги учил детей богатых кочевников, поздней осенью 1908 года он опять возвращается в Оренбург, снова поступает в медресе, снова пытается найти правду и смысл жизни в коранических текстах. Усердия ему не занимать, но программы, жестко нацеленные на овладение Кораном, его не устраивают… По весне он снова уезжает в казахские степи, где, судя по всему, ему неплохо платят.

Не теряя веру, он снова и снова возвращается в медресе. Сперва проводит зиму 1909 года в селе Никольское Оренбургской губернии, где опять учит Коран [17] Тут сведения родственников и ранних исследователей жизни К.А. Хакимова расходятся с его автобиографией, в которой говорится, что осенью 1909 года он уже поступил в медресе в Уфе. , а затем на лето уезжает к казахам, которым полюбился не просто молодой учитель, но веселый и талантливый парень, который не только мог дать знания детям, но, когда надо, и спеть, и сыграть на домбре, а то и пуститься в пляс.

Но нет, не устраивает Карима сытая жизнь у добрых казахов. Непоседливый и не привыкший долго задерживаться на одном месте, он снова возвращается в медресе. Но на этот раз, поднакопив денег, он пытается выбрать лучшее, которое только смог найти. Таких было в регионе всего два – двенадцатилетняя «Хусайния» (или «Гусмания») в Оренбурге и престижная шестилетка «Галия» в Уфе. Их открыли на волне новой национальной политики царского самодержавия, которое после революции 1905 года вынуждено было «отпустить вожжи» и дать возможность создать национальные школы. Основное содержание образовательного процесса в них вдохновлялось идеями видного исламского просветителя, основоположника идей джадидизма (обновленчества светского характера в исламе) и пантюркизма в России, журналиста Исмаил-бея Гаспринского (1851–1914), наследие которого продолжает оставаться актуальным вплоть до наших дней.

В 1881 году Исмаил-бей Гаспринский, живший и творивший, кстати говоря, в Крыму, опубликовал свое сочинение «Русское мусульманство. Мысли, заметки и наблюдения». Он призывал в нем власти империи уделять больше внимания сближению русских и русских мусульман. Наилучшим средством для этого он считал развитие просвещения для правоверных на родном языке. «Русское мусульманство не сознает, не чувствует интересов русского отечества, – писал Гаспринский, – ему почти неведомы его горе и радости, ему непонятны русские общегосударственные стремления, идеи. Незнание русской речи изолирует его от русской мысли и литературы, не говоря уже о полнейшей изолированности в отношении общечеловеческой культуры…»

Царизм, несмотря на понимание панисламской и пантюркистской подоплеки джадидизма, нацеленного на формирование новой идентичности, все же допускал на основе идей Н.И. Ильминского (и отчасти Исмаил-бея Гаспринского) внедрение его просветительских новаций в образование в «исламских» районах Российской империи еще и потому, что страна во второй половине XIX века расширялась в основном за счет присоединения земель с мусульманским населением (Хивинское царство, Бухарский эмират, Кокандское царство), и джадидизм с его просветительством, совпавшим по времени с капиталистической модернизацией России, которая требовала новых кадров со знанием светских наук, представлялся тогда куда меньшим злом, чем сохранение преподавания «чистого ислама».

И вот молодой мусульманин выбирает уфимскую «Галия» – возможно, лучшее детище джадидизма. Резонов это сделать у него было много. Во-первых, Оренбург его, как мы уже это показали, встретил неприветливо, жизнь там была скудная. Обратно туда Кариму явно не хотелось, да и вообще он был горазд до новых впечатлений, не любил задерживаться на одном месте. Во-вторых, в «Галия» как-никак преподавали не только религиозные дисциплины, но давали основы общих светских знаний. Принимали туда шакирдов (учеников) от 15 до 45 лет на основе экзаменов. Изучали языки (арабский, османский, русский, по желанию – французский), историю и философию ислама, толкование Корана, сунну (хадисы о жизни пророка Мухаммеда). Из светских дисциплин ученики овладевали любимой Каримом математикой, химией, психологией, педагогикой, дидактикой, литературой, чистописанием, музыкой.

Это знаменитое медресе окончили или в нем учились известные башкирские и татарские писатели, общественные и государственные деятели: Мажит Гафури, Шайхзада Бабич, Хасан Туфан, Сайфи Кудаш, Нуриагзам Тагиров, Карим Идельгужин, известный казахский деятель народного образования Н. Манаев, Султан Габяши и другие.

На торжественном юбилее медресе 26 декабря 1916 года его директор и основатель Зияитдин Камалетдинов (Зия Камали) сообщил, что за десять лет в «Галия» прошли обучение 950 юношей, из них 224 человека не татарской национальности. Выпускники работали в 28 губерниях, в 230 школах разных ступеней, обучая при этом 17 тыс. детей, по всей России. 38 человек работали указными, 14 военными муллами, а 29 выпускников стали к этому времени деятелями культуры [18] См.: Галия (медресе) [Электронный ресурс] // Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Галия_(медресе) .

Кроме того, Карим уже мог позволить себе оказаться среди более богатых и успешных учеников. Как писал в воспоминаниях его лучший друг молодости и муж его сестры Лутфи Гадилов, учившийся в том же медресе, когда он встретил там этого широкоплечего, коренастого парня среднего роста с проницательным взглядом, он приметил, что на нем был «аккуратно сшитый по национальной моде серый костюм, касимовская шапка, на ногах – туфли» [19] Воспоминания о Кариме Хакимове. С. 5. . Рассуждения некоторых авторов о том, что К. Хакимов якобы никогда не учился в «Галия», не выдерживают критики. Есть фотографии, на которых он запечатлен вместе с другими учениками этого заведения.