Лев Липовский - Жизнь солдата

– И думать не смей о Лешке.

Дора ничего не ответила ей, а тетя Рая говорит, обращаясь ко мне:

– А ты, Лева, больше не ходи к нам с такими новостями.

Я вышел от них пристыженный. "Действительно, – думал я, – зачем я встреваю в чужую любовь? Все равно ей нельзя будет выходить замуж за Лешку – он же русский!"

Но через день я понял, что я здесь ни при чем совершенно. Выяснилось, что в судьбе Лешкиной и Дориной любви принимают активное участие наши соседи Клетецкие. Через день после моей встречи с Лешкой, я зачем-то зашел в дом Клетецких. Они собирались обедать.

– А, Лева, садись с нами обедать, – пригласила меня бабушка Анель.

Я подсел к столу, но от еды отказался. У них еда была не такая, как у нас. Они ели картошку, но почему-то варили ее неочищенной. У нас никогда не варили так картошку. На столе лежали хлеб, сало и соль. Бабушка принесла большой чугун с картошкой, и все стали брать ее из чугуна и чистить. Потом солили ее и ели с хлебом и салом. Не успели они поесть, как на кухню зашел Леша Маслак во всей своей великолепной морской форме. Для меня это было неожиданностью. Раньше я ни разу не замечал, чтобы он заходил к Клетецким. Поздоровавшись, он позвал Сеньку и прошел с ним в зал. Через минуту Сенька куда-то убежал, а еще через пару минут он вернулся и сел за стол, как будто никуда не бегал.

Вдруг, к моему удивлению, на кухню, как на крыльях, влетела Дора и, ни на кого не глядя и не поздоровавшись, пробежала прямо в зал. Сразу было видно, что дорога ей уже знакома. Так вот почему Дора так спокойно принимала мои сообщения. Выходит она встречается с Лешкой у Клетецких. Это была для меня тоже новость высшей степени. И Анель, и Сенька, и Федя продолжали кушать, многозначительно переглядываясь между собой. Бабушка Анель даже улыбнулась, показав ровные ряды удивительно белых зубов. Обычно у курильщиков зубы имеют желтоватый оттенок, а у бабушки они все были белые, хоть и курит она чуть ли не круглые сутки. Она встала и заперла двери зала на крючок. Они все загадочно улыбались, а мне уже не сиделось на месте. Я встал, собираясь бежать домой, но бабушка задержала меня.

– Ты уже уходишь? – спросила она.

– Да, – ответил я.

– Смотри, – сказала она, подняв палец, – о том, что Дора здесь была, никому ни гу-гу. Понял?

Я утвердительно кивнул головой и вышел на улицу. Собака Альма несколько раз гавкнула мне вслед, как будто попрощалась со мной. Я тут же забыл про свое обещание молчать и влетел в наш дом, чтобы сообщить эту невероятную новость, но в доме у нас, кроме соседки тети Сарры, никого не было. А рассказывать об этом ей мне не хотелось. Эту новость мне хотелось сообщить только старшей сестре Соне, потому что она дружила с Дорой. Я чувствовал, что для Сони эта новость будет интересней, чем для кого бы то ни было.

Весь остаток дня я с нетерпением ждал прихода сестры с работы. Выбегал смотреть на улицу. И как только она показалась в конце улицы, я побежал ей навстречу и сразу выпалил:

– А Дора встретилась в доме Клетецких с Лешкой в зале, а бабушка Анель заперла дверь зала на крючок.

Глаза у Сони округлились от неожиданности.

– Не может быть! – то ли утверждая, то ли спрашивая, воскликнула она.

Я был доволен, что удивил ее и заодно тем, что освободился от тайны, которая не давала мне покоя. А вечером, услышав надрывные крики нашей соседки, тети Раи, мы все вышли во двор. Отец и мать Доры грозились ее убить, если она хоть раз посмеет встретиться с этим Лешкой. Голоса Доры не было слышно. Она, наверно, как и всегда, отмалчивалась. Целый час родители ругали ее, обзывая нехорошими словами. Перед сном у меня мелькнула мысль, что я в чем-то виноват перед Дорой, но я отмахнулся от нее и уснул сном праведника.

А утром Борис рассказал мне, что его сестра обещала больше не встречаться с Лешкой. Мне было немножко жаль Дору. Еще бы, разве она сумеет еще раз найти такого парня, как Лешка Маслак? Несколько дней я следил за Дорой, когда она возвращалась с работы. Мне это было удобно, так как наши дворы не были отгорожены забором.

Дора к Клетецким не заходила. Но и уныния у нее на лице я тоже не замечал. Она, как и прежде, была приветлива, спокойна, аккуратна и гордо несла свою красивую головку с длинными толстыми косами. Удивительное спокойствие. Я, немного разочарованный ее быстрым охлаждением к Лешке, успокоился и перестал за ней наблюдать, Тем более, что у мальчишек на нашей улице началось очередное увлечение игрой в «Пикер», которая затягивалась до темноты. Про Дору и думать было некогда.

Но как-то вечером я услышал, как мама сказала Соне:

– А Дора все равно встречается с Лешкой. Только не надо об этом распространяться.

– Вот это любовь! – позавидовала сестра.

– Как бы у них беды не стряслось, – сказала задумчиво мама, – Дора – девушка самостоятельная и, если что задумала, то не отступит от своего, но и родители ей этого не простят.

Соня тут же оделась и побежала к подругам…

Дора продолжала тайно встречаться с Лешей. Об этом уже знали все, кроме ее родителей. Однако никто ее не выдавал. Все на нашей улице почувствовали, что это настоящая, большая любовь, а не мимолетное увлечение. А настоящая любовь всегда вызывает у людей глубокое и бережное отношение и уважение. Однако, эти тайные встречи не могли продолжаться без конца. Молодые люди договорились пожениться против воли родителей. О своем решении они открыто заявили своим родителям. Слышал я, что родители Алексея были категорически против такой невесты, но так как Лешка – парень с внушительным видом, они ему не смели перечить. А вот что получилось у Доры, когда она заявила родителям о своем желании выйти замуж за Лешку, я сам видел и слышал.

Сидел я как-то на нашей скамейке во дворе и читал поэму Твардовского "Страна муравия" и вдруг услышал надрывные крики нашей соседки тети Раи:

– Не пущу! Не разрешу! Из дома выгоню! Прокляну!

Опять в доме у соседей шла какая-то перебранка. Опять мать обзывала Дору всякими непристойными словами. Вдруг дверь распахнулась и из дома выбежала вся растрепанная Дора с окровавленным лицом. Как выяснилось позже, это отец в порыве гнева запустил в нее сапожный молоток. Дора убежала в сарай, в ту половину, где у них хранилось сено. А из дома неслись душераздирающие крики тети Раи:

– Сумасшедший! Что ты натворил? Родную дочь убил!

Я сидел совершенно ошеломленный. "Неужели дядя Ефим убил Дору?" – думал я, содрогаясь от этой мысли. Всегда тихий, спокойный и уравновешенный дядя Ефим – и вдруг такое несчастье. До чего может довести человека безумный гнев. Тетя Рая продолжала стонать во весь голос, а в это время из сарая вышла Дора с размазанной кровью на лице, подошла к смежному забору между их двором и двором Клетецких, отодвинула две давно известные ей доски и ушла к Клетецким. Мне стало легче на душе: Дора осталась жива. Я тоже хотел побежать к Клетецким, чтобы послушать, что Дора им расскажет, но вспомнив, как я нарушил свое обещание, остался сидеть на скамейке.