Виталий Шурыгин - Шарль д’Отишамп. Герои Вандеи. За Бога и Короля. Выпуск 26

Нашему герою удалось скрыться в саду Тюильри, откуда смешавшись с толпой, он вышел на улицу Сент-Онор. Пересекая Гревскую площадь, он видел толпу с головами швейцарцев насаженных на пики, дальше улица Карусель и д’Отишамп запирается в комнате отеля дю Марэ, где он проживал в Париже.

Оттуда он пишет письмо Лярошжаклену и другим роялистам, договариваясь о совместном возращении в Пуату. Переодетые клошарами, они покидают столицу и идут в Орлеан, оттуда по Луаре в замок Сен-Жем, собственность семьи д’Отишамп.

Лярошжаклен продолжает путь, а Шарль остается в замке, вновь они встретятся уже после 10 марта 1793 года в Королевской и Католической Армии Вандеи.

В своих книгах этой серии, я уже много раз писал о начале восстания Вандеи вызванного выходом декрета о наборе 300 000 рекрутов так и о боевом пути Королевской и Католической Армии Вандеи, поэтому не буду здесь повторяться. Шарль, как и другие вожди Вандеи, был призван своими крестьянами их возглавить, и свои кузеном де Боншампом был назначен вторым командиром дивизии Сен-Флоран (Сен-Флорен), первым был Флеруа де Ла Флёрио (он, кстати, и заменил де Боншампа во время его ранения под Фонтене).

юный д’Отишамп

Можно отметить, что именно Шарль д’Отишамп вынес на своих руках раненого Кателино во время взятия Нанта 29 июня 1793 года, и под ним было убито три лошади в этот день. Он провожает героя в Сен-Флоран —Ле- Виель в дом «Сестер Святого Креста» превращенный в госпиталь, где Жак Кателино и скончался 14 июля 1793 года.

раненый Кателино

И вновь, 15 июля 1793 года, он выносит на руках раненого де Боншампа с поля боя у замка Флине и отвозит его на лечение в Жале, а три дня спустя уже сражается при Вийе, где вандейцы возьмут реванш и одержат победу над республиканцами, не смотря на численное превосходство последних (20000 республиканцев против 8000 вандейцев).

де Боншамп

Второй генералиссимус, Морис д’Эльбе, делит Армию на четыре дивизии, во главе дивизии Анжу он ставит де Боншампа с помощником д’Отишампом.

Морис д’Эльбе

26 июля д’Отишамп во главе дивизии Анжу (де Боншамп находится в Жале на лечении) атакует редуты Мюр-Эринье, что окружали Ле Понт-Де-Се. Батальон республиканцев, что занимал берег реки Луе, был обращен в бегство. Вандейцы следуя за ними по пятам, пересекли целый ряд мостов, соединяющих два притока Луары, и захватили замок Понт-Де-Се, дойдя до городских ворот. Но успех не был закреплен, и на другой день республиканцы с подкреплением опять захватили Ле Понт-Де-Се.

29 июля две дивизии вандейцев, во главе одной был виконт де Скепо, другой д’Отишамп с двух сторон атакуют республиканскую колонну, вышедшую из Шене-Рон возле Сент-Обена.

Ни де Боншамп ни д’Отишамп не принимали участие в военном совете в Шатильоне, вынесшем решение идти на Люсон и не принимают участие в битве 30 июля оставаясь в Бокаже. Лишь 1 сентября Морис д’Эльбе призывает дивизию Анжу и 5 сентября она принимает участие во взятии Шантоне под командой нашего героя. 12 сентября он сражается с генералом Тюрро у стен Ле Понт-Де-Се, а 16 сентября принимает участие в сражении с армией Майнца.

18, 19, 22 сентября, были три сражения и одержаны три победы, под Торфу, Монтегю, Сен-Фульженом, в которых участвовала и дивизия Анжу. В октябре, ею уже командует де Боншамп, вплоть до битвы, 17 октября 1793 года в которой он был смертельно ранен.

Дадим слово мадам де Боншамп.

– Вандейские генералы решили предпринять попытку сохранить Шоле, город огромной важности, в буквальном смысле ключ к Вандее. Боншамп и его соратники готовились к генеральному сражению. Вандейские предводители заняли позиции на холмах Сен-Кристоф-дю-Буа, убежденные в своей решимости умереть, но не дать врагу войти в Шоле. Боншан, чья интуиция была непревзойденна, осознавая, что битва навсегда решит судьбу королевской армии, подумывал об отступлении. Он высказал столь важное предложение, чем вновь доказал свои способности и благоразумие, но, к сожалению, его осмотрительному совету никто не последовал. Все генералы согласились возложить на Боншампа план и порядок сражения, и предложенная им диспозиция вызвала всеобщее восхищение. Сигнал был дан, и вандейцы стремительно понеслись в атаку; Боншамп разбил центр республиканской армии, под свирепым Каррье, сражавшимся в первых рядах, убили лошадь. Все были захвачены битвой, они сражались плечом к плечу, ничто не мешало роялистам – но их триумф оказался обманчивым.

В андейцы сметали все на своем пути, и они уже были в предместьях Шоле. Но внезапно подошли гренадеры Конвента; Майенцы двинулись вперед, и все перевернулось с ног на голову. Атакованные в поле кавалерией с фланга, роялисты были опрокинуты; напрасно их генералы старались задержать дезертиров; даже слова моего мужа потеряли свою силу. В своем последнем усилии, все предводители собрались вместе, образовав эскадрон, к которому присоединились немногие вандейские кавалеристы, и в отчаянии устремились прямо в центр вражеских рядов. Именно в этот роковой момент Боншамп был смертельно ранен и упал, обливаясь кровью. Пирон сумел пробраться к нему и, вынеся моего мужа с поля боя, спас его от попадания в руки республиканцев, которые расстреливали всех своих пленников. Его положили на носилки. Когда вандейцы увидели это, вся их храбрость вернулась к ним, чтобы они могли сопровождать и защищать его; они сплотились, окружив его, и по очереди несли его носилки пять лиг, невзирая на то, что их преследовали республиканцы. Они принесли его в Сен-Флоран, где в церкви также содержались пять тысяч пленных. До сих пор религия удерживала вандейцев от кровавых расправ. Как я уже говорила, они всегда относились к республиканцам с великодушием; но когда они узнали, что мой несчастный супруг смертельно ранен, их ярость сравнялась с их отчаянием, и они поклялись убить всех пленных. В это время Боншампа отнесли в дом мадам Дюваль в старой части города. Все офицеры его армии опустились на колени вокруг тюфяка, на котором он лежал, с великим страхом ожидая решения врача. Рана была настолько тяжелой, что не оставляла ему ни единого шанса.