Геннадий Коваленко - Донской хронограф. Хронологическая история донских казаков. 1632—1660 год. Том 2

30 марта 1635 г. казаки доносили царю отпиской: на Дон «… прибежали из Ногаю твои государские и астраханские стрельцы, три человека, десятник Яков Иванов с товарищи». Так сообщали донцы о пропавшем посланце в ногайскую Орду, дворянине Тимофее Желябужском и 100 сопровождавших его стрельцах. На расспросе в Войске, стрельцы показали, что в числе 100 человек были отправлены для охраны посланника к Большим Ногаям в астраханские степи. Но ногайские мурзы решили изменить Москве и стать «под руку» крымского хана, а самого Желябужского и стрельцов выдать крымскому владетелю. Сам же Джанибек Гирей, по совам стрельцов, должен был идти с крымскими и ногайскими татарами войной на кызылбашского царя, по повелению турецкого султана, как только приведёт Большие и Малые ногаи в турецкое подданство.

Узнав об этом, атаман И. Каторжный отправил к ногайским улусам казаков за языками. Вскоре в Войско были доставлены два пленника, которые под пыткой показали, что крымский хан Джанибек Гирей за Кубанью. А турецкий султан Мурад, недовольный его борьбой с донскими казаками, велел ему прибыть в Стамбул, якобы для смещения с престола. По слухам, говорили пленники, новым ханом станет Инайет гирей. Царского же посланника Желябужского мурзы выдали хану и дали ему шерть на верность. Основные силы, Больших и Малых Нагаев, по словам пленников, кочуют за Кубанью, опасаясь нападения казаков.

Султан Мурад 4, обеспокоенный активностью и успехами донских казаков, не мог оказать Азову существенной помощи из метрополии, так как все силы империи были направлены на войну с Персией. Поэтому он велел кафинскому паше усилить гарнизон Азова отборными янычарами из Кафы. В свою очередь азовские турки, желая сдержать казаков от нападения, распустили слух о скором приходе на Дон большой турецкой армии, а также крымцов и ногаев. Вскоре эти слухи дошли до Войска, которое предприняло определённые меры предосторожности, и донесло об этом отпиской в Москву: «… дошёл до нас слух, что турецкий царь приказал всем своим ратным людям, вместе с крымцами, азовцами и ногайцами идти войною, морем и сухим путём на Дон, наши казачьи городки разорить. Мы, переговорив меж собою, пошли стругами в море остерегать, чтобы турецкие каторги не прошли.

20 апреля 1635 г. Донцы, воспользовавшись размирьем с азовцами и желая отомстить туркам за прошлогодний набег на городки Нижний, Черкасский и Манычский, собравшись в Круг, решили идти в море на поиск, пошарпать крымские и турецкие берега. Атаман Каторжный не стал сдерживать мстительного порыва казаков: «Апреля в 20 день с Дону атаманы и казаки пошли на Чёрное море, тридцать четыре струги, а атаман, с ними Алексей Лом, да с ним запорожский полковник Сулим с запорожскими черкасы, да к ним же де на море пригребло тридцать стругов черкас; а ещё де их из Запорог двадцать стругов на море, и с донским войском сошлись вместе, и быть им под Керчью приступати, а с моря идучи назад, промышлять им под Азовом».

Первой добычей казаков стали 4 турецких купеческих корабля с товарами. Разграбив их, они устремились к Керчи и два дня приступали к городу, разорили и сожгли несколько татарских улусов между Керчью и Кафой. Не желая более класть свои головы, штурмуя керченские укрепления, казаки сняли осаду города, и прошлись огнём и мечом по побережью. Турецкие гарнизоны в Крыму были значительно ослаблены отправкой части своих войск в Азов и не могли оказать донцам и запорожцам достойного отпора. Отряды татарского ополчения бежали прочь, столкнувшись с бешеной яростью казачества. У Карасу-Базара казаки вновь высадились, напав на прибрежное селение, захватив в плен 30 татар. На полуострове вновь началась паника, но казачий флот, резко изменив курс, ушёл к берегам Румелии и Анатолии, где продолжил погромы турецких селений. Турецкий султан, бросил против казаков свой флот, но те ускользнули от неприятеля и устремились к берегам Кавказа. Там они взяли приступом и сожгли турецкий город Коюн (Гонию), убив пашу и истребив гарнизон. Взяв колоссальную добычу казаки, избежав встречи с шедшим за ними по пятам турецким флотом, вернулись домой.

Тем временем в Азове распространился слух о том, что возвращающийся казачий флот приступит к Азову, а в самом Войске идёт усиленная подготовка к штурму города. Это вызвало у горожан тревогу и обеспокоенность, переросшую в панику. Часть азовских жителей, на ком не было казачьей крови, вышла из города и просила убежище на Дону, не желая подвергать себя и своих близких всем ужасам осады и ярости осаждавших. Однако осада и штурм Азова в 1635 г., так и не начались, из-за нехватки бойцов для такого предприятия, а так же недостатка боевых припасов: свинца, пороха и ядер. Так же казаки остерегались раньше времени гневить царя, нарушая его повеление. В своей отписке Михаилу Фёдоровичу, донские казаки писали: «Если бы государь повелел взять нам Азов – говорили казаки – то бы не лилась кровь христианская, православные не изнемогали бы у бусурман в рабстве и не трудно бы тогда было покорить самый Крым и Нагаи; хотя бы не более двух тысяч человек прибавил нам из украинных городов только для виду, мы Азов город давно бы взяли»

Прибывший тем временем в Азов кафинский паша с отрядом янычар, соединившись с ногаями, стали тревожить казаками своими набегами. 20 апреля 1635 г. их большой отряд переправился на Казачий остров: «… и нам холопям твоим учинили шкоту великую, лошадей с 500 с острова согнали». Ободрённый удачным набегом на донцов, паша 24 апреля вновь послал янычар и ногаев на Казачий остров, взять языков и угнать оставшихся лошадей.

Но казаки ожидали нападения и усилили свои заставы на Казачьем острове, сосредоточив их в местах вероятной высадки неприятеля. Как только азовцы и ногаи «… на остров влезли, а наш, государь, караул взял, и милостию Божиею, а твоим государским счастием тех крымских и азовских людей, человек со 100 порубили без остатка». В плен было взято 31 «человека из числа кафинцев и азовцев, приходивших на Монастырский… и тех людей, приветчи к Войску… всех порубили без остатку». Ведь по древнему казачьему обычаю, всех пленников, захваченных с оружием в руках на острове или в черте городка, донцы на окуп не отдавали, казня их без жалости: «… тем людем спуску не бывает, и на окуп не даём, которых на острову поимаем».

В апреле 1635 г. Михаил Фёдорович извещал валуйского воеводу Исака Байкова, об отправке им на Дон воронежского дворянина Григория Щеголеватого, вёзшего на Дон государевы грамоты. Воеводе было велено дать гонцу проводника, « … который бы на Дон дорогу знал достаточно», дав ему 10 рублей жалованья и лошадь для поездки.

Кроме этого, на Дон были отправлены ещё два гонца с грамотами: Ануфрий Кожухов, как и Щеголеватый, ехал степью, через Валуйки, а Василий Струков – Доном, через Воронеж. Михаил Фёдорович извещал Войско Донское об отпуске из Москвы турецкого посла Муслы аги и призывал донцов « … проведовать» его послов: дворянина Ивана Коробьина и дьяка Сергея Матвеева, а так же о дворянине Желябужском, посланном из Астрахани с отрядом стрельцов в ногайские кочевья.